Добившись с помощью разных ухищрений признаний от Иеры, что та носит дитя не от него, Паллиэна, а от драконида по имени Ктарр, Император пришёл в бешенство, однако Иера уговорила его не убивать ребёнка, когда тот родится, потому что, несмотря на всё своё могущество, власть и силу, Паллиэн был бесплоден. Тот нехотя согласился, приказав, однако, Иере отрезать у ублюдка крылья, если он с ними родится.
Так и случилось: Иера родила мальчика, на спине у которого были маленькие крылышки. Малыш был славный, и потому ей было жаль его увечить и причинять боль, и поэтому она тайком перевязывала его тельце куском белой ткани, чтобы крылышки не топорщились. Когда же Паллиэн в очередной раз отправился в военный поход на ослабленные постоянными междоусобицами королевства северо-запада, запада, юга и востока Эллиоры и надолго засел в Вергинте, захватив ещё несколько западных и оба северо-западных Королевства, Иера растила и воспитывала маленького сына по-своему, привлекая к этому рабынь-нянек. Все они пытались научить его летать, однако, как мальчонка ни старался, он мог лишь просто подпрыгнуть. Крылья оказались малы и слабы. Доходила того, что маленький принц Моран спрыгивал с кресел, пуфов, столов и тумб, порой разбивая себе до крови нос, лоб, коленки или локотки или вывихивая их. Около десятка нянек и сама королева-мать бежали быстрее ветра на очередной жалобный крик малыша, успокаивали его и снимали боль, втирая целебные смеси. Так продолжалось восемь лет, пока шли кровопролитные войны Паллиэна с восемью королевствами, которые неожиданно ради победы помирились между собой и объединились в Непобедимый Союз, Арихона с сакридцами, Эристана с тенгинцами и Сехантера — с коренными и пришлыми жителями Менанторры. Когда же трое Императоров вернулись из своих походов ни с чем, потеряв большую часть своих воинов, меронгов, кораблей, оружия и техники, а Паллиэн не вернулся вовсе (остатки его армии при этом отправились мародёрствовать в разрушенные города, а затем подались в безлюдные горные степи юго-запада Эллиоры грабить проходящие мимо караваны и разорять иных мирных путешественников, которые проезжали через эти места), Моран так и не научился летать. Тогда Иера, сражённая сразу двумя горестями — бесславной гибелью мужа и неспособностью сына стать настоящим Драконочеловеком — приказала отвести мальчишку к одному из придворных лекарей, который мастерски владел искусством удаления ненужных или замены поражённых недугом частей тела, чтобы тот отрезал ему бесполезные крылья. Тот так и сделал, оставив Морану вместо крыльев два безобразных шрама на спине. С тех пор принц стал как все другие дети и считался среди них обычным человеком, хотя в глубине души чувствовал себя Драконом и мечтал в будущем заставить лекаря пришить ему другие крылья, с помощью которых он сможет парить в воздухе, как это делали птицы и геспиронские Вороны.
Что же касалось самой вдовы Паллиэна, то, лишившись опоры для жизни в виде мужа-Императора и не рискуя надеяться на своего сына-полукровку, она решила надеяться лишь на себя и стала усиленно изучать Тёмную магию дальше. Она преследовала две главных цели. Одной из них была мечта стать Владычицей всего мира Элайи и, если повезёт, близлежащих к ней миров. Однако тут у неё были целых три серьёзных конкурента в лице Императоров Арихона, Эристана и Сехантера. Причём у них было перед ней явное преимущество, поскольку они были не обычными людьми и собирались жить ещё, по крайней мере, шесть тысяч лет, а потом искать способы обзавестись новыми человеческими телами. Поэтому к первой цели у Иеры прибавлялась другая: умудриться сделать своё тело бессмертным, чтобы стать как Архонты и править миром до самого Конца Времён. Но наверняка об этом, после смерти Паллиэна, теперь мечтали и её конкуренты и тоже думали, где находится источник собственного бессмертия, и поэтому соперничать с ними было очень трудно.
Вспомнив сразу все свои неудачи, утраты и надежды, Иера Тан медленно брела вниз по ступеням. По пути ей встретились спешившие наверх служанки и несколько Воронов. Последние, надо сказать, были существами не очень приятными, хитрыми и скользкими, любящими манипулировать и подстраиваться. Они раздражали Иеру ещё и тем, что почти все были двуполыми, среди них редко можно было встретить мужчину или женщину (или, как было привычнее для восприятия Иеры — самца или самку). С презрением отвернувшись от них, она поглядела вниз, увидела Морана, сидящего на величественном троне вместо неё, и сошла в зал быстрее.
— Давно ты ждёшь меня здесь, Моран? — спросила она принца, и её голос эхом раздался по огромному залу.
— Давно, — ответил тот. — Я жду новостей.
— Ты принц, Моран, и мог бы, вместо того, чтобы бездельничать, в чём-нибудь мне помочь! Что ты скажешь о том, что никто из тех, кому я давала приказ привести мне Аулу Ора, его не выполнил? Кажется, что было трудного в том, чтобы вытащить её из колыбели матери и привезти ко мне без лишнего шума, который разбудил стражу? Или похитить её из логова Алайдских монстров, не вступая с ними в идиотские сделки, на которые они никогда не велись? Или привести её ко мне с помощью тайных чар? Нет… эти тупицы ни на что не способны. Все они мертвы, и не от того, что их наказала я, а по собственной глупости. И в последний раз мою посланницу убила она сама!
— А чего ты хочешь? — холодным голосом ответил Моран. — Поймать Посланницу Высших Богов, в которой живёт к тому же дух самой Богини Ветров, не так-то просто. Неужели ты и правда решила поймать и пленить Богиню?
— Молчать! — рявкнула Иера. — Пленить я собиралась не Богиню, а девицу, которая несёт в себе искру Богини Эас. Когда я убью её, то никто не помешает мне осуществить мои замыслы и стать Хозяйкой этого мира. А пока Эас будет думать, в ком бы воплотиться снова… мне кажется, думать она будет долго.
— Эас — одна из Архонтов Света! — напомнил Моран, сходя с трона и приближаясь к своей матери. — А ты действительно веришь, что эта вздорная девчонка, за которой ты охотишься — воплощение Архонта?
— Да, тьма тебя возьми! Что касается её вздорности… откуда ты столько знаешь?
Она глянула на сына с немалым подозрением.
— У меня есть свои способы узнавания тайн, — ответил тот. — Например, эта.
Он сделал несколько оборотов вокруг своей оси, раскинув руки — и через пару мгновений перед Иерой на полу вместо принца стоял большой чёрный ворон.
— Ахха… но этому тебя учила я, нашёл чем хвастать!
Насмешливый тон заставил молодого принца устыдиться и вновь принять человеческий облик.
— Мы с тобой слишком мало шпионили для того, чтобы составить чёткое представление, — продолжала королева, поправляя на своей голове золотисто-рыжие кудри, выбившиеся из-под диадемы. Но теперь в Лиераме её нет, а там, где она сейчас есть, у нас нет союзников.
— Но мы ведь можем их легко найти, — возразил принц.
— Не говори ерунды. Не так-то просто среди этого народа найти себе союзников, они как будто чувствуют заранее, что от них хотят.
Моран тяжело вздохнул и, подойдя ближе к матери, легонько потряс её за плечи.
— Но ведь ты, правительница Ардаманта, бывшая женой Императора и освоившая магию Тьмы, неужели ты сама не можешь поймать эту маленькую негодяйку? Или твоя магия в этом бессильна?
Иера в бешенстве сбросила с себя его руки и закричала:
— Неужели ты и впрямь такой болван, что не в состоянии заметить очевидное? Кому из обычных смертных, даже владеющих магией и наделённых властью, хотя бы раз удалось поймать Архонта?! Тем более, моя власть распространяется пока что только на клочок этого острова вместе с этим городом и замком, а моя магия бессильна там, где так велика власть Высших Богов и вера в их покровительство?! Если бы в своё время моей магии хватило на то, чтобы справиться с дикарями, поклоняющимися Богине Небесного Ока, тебя бы вообще не было на свете, а так — с ними не справился даже Император Паллиэн! И вообще, почему десяти Архонтам Тьмы в своё время удалось покорить целый мир Энибии, а их потомкам — завоевать только один несчастный материк, который после этого к тому же был поглощён морской пучиной?!