— О… мой мир находится далеко, там, где сияет свет Семи Сестёр. Мир, откуда я прибыл, зовётся Эрра, и чтобы попасть оттуда к вам, я воспользовался порталом, который изобрёл наш учёный по имени Сейдиас Ларрима-ат. К несчастью, я не нашёл в ваших мирах подобного портала и поэтому не могу вернуться обратно домой. Поэтому, пока в ваших мирах не изобрели такой портал, я живу здесь и служу капитаном звёздного флота.
Внезапно Ауле стало жаль капитана: каково бы было ей, если бы она, попав случайно или намеренно в далёкий, чужой ей мир, не могла бы вернуться обратно!
— Но мы все думали…
— Что я — один из вас, кто служит в звёздной кавалерии? Да, такие есть среди нас, но я нездешний. И я вижу, вас, юная эйди, это пугает?
— Я уже говорила… больше удивляет. Вы не можете меня напугать, капитан.
— Тогда что я могу для вас сделать? — спросил он, смеясь. — Не обращайте внимания, это я так шучу. Но я бы хотел присоединиться к вашему прекрасному обществу, если ваши подруги будут согласны.
— Конечно, мы согласны, капитан Вероис, о чём говорить! — ответила за всех Гелла. — Пойдёмте!
Прогулка, надо сказать, удалась. Посетив ярмарку, трапезное заведение, выставочный зал этнических игрушек и украшений разных народностей из разных уголков Эллиоры и прокатившись вверх и вниз по течению реки на прогулочном трайле, девушки истратили почти все запасы монет, которые у них были с собой. Однако капитан выручил всех, дав им ещё по нескольку крупных золотых монет и взяв на себя все дальнейшие расходы. Он был со всеми приветлив, однако с Аулой был настолько любезен и обходителен, что она забыла обо всех наставлениях и предупреждениях, которые ей в этот день давала госпожа Сетта Райх. Однако, думала Аула, такого точно не могло оказаться, чтобы капитан Вероис оказался переодетым или магическим образом превратившимся злобным принцем Мораном, и в таком случае его всё равно выдавали бы «драконьи» глаза. Однако глаза Вероиса Сенама были совсем другими, вовсе не как у драконид, и даже отличались от глаз любого из жителей мира Элайи, которых Ауле довелось видеть в своей жизни. К том же его взгляд был открытым, ясным и добрым, чего нельзя было бы сказать о взгляде злобного, коварного и вместе с тем трусливого существа, каким описала принца госпожа Сетта.
Как и следовало ожидать, судя по его словам, капитан хорошо знал здешние миры. Он с лёгкостью описал девять обитаемых миров и вкратце — их население, но больше описать подробно не смог, заявив, что ещё не побывал на холодных планетах, на которых была, как ему рассказывали, странная и не совсем понятная жизнь. При этом он рассказал, как путешествовал по разным измерениям, общаясь с обитателями первого и второго миров, а также выходил на связь с обитателями маленьких белых солнц, называемых амантийцами Ночными Очами. Он рассказывал обо всём — о межзвёздных пространствах, кораблях-гигантах и смертельных битвах, о подвигах героев Эрры и соседних с нею миров, и о том, как его предки участвовали в Великой Битве Света и Тьмы, что развернулась в пределах миров загадочных и непостижимых Трёх Сестёр. Упомянул он также и о мирах золотых светил, оранжевых, красных и синих…
В общем, когда капитан Вероис закончил делиться своими познаниями по части вселенских пространств и миров, Небесное Око начало медленно склоняться к горизонту. Наступал вечер, и, когда они прибыли обратно к вратам пансиона, на восточном небосводе понемногу разгоралось светло-фиолетовое с розовым оттенком зарево. К этому времени Вероис Сенам успел уже очаровать нашу героиню, хотя та не могла найти в этом очаровании и малой доли того, что обнаруживала когда-то во время своих редких встреч с Эттом. Однако всё же во время вечернего празднества и последующего бала сказала капитану, что видит в нём очень хорошего друга и пригласила его погостить этим летом в Авингоре.
Глава семнадцатая
— И это — правда?! О, неужели…
Мелла, всплеснув руками, едва не соскочила с места, когда три уже взрослых сестры сидели на покатом берегу озера и обсуждали собственное прошлое, настоящее и будущее.
После замужества Меллы, а затем Трисии, за которым последовало отбытие в далёкие края и замужество крылатой девы по имени Эйа, большой дом в Авингоре заметно опустел. До сих пор его владельцами и хозяевами были Гио Трейга с Алертой Ахан, а до этого — предки Алерты, впоследствии переехавшие жить в другое место и навещавшие их по нескольку раз за сезон. Мелла со своим семейством жила на другой окраине селения, в родительском доме своего мужа Оллсо Део, а Трисия — в небольшом городке под названием Эгрисса к северо-западу от их селения, где её муж, командир летучего боевого флота по имени Эйвер Лаусс, купил ей небольшой, но уютный и красиво обставленный домик. Однако судьба вскоре распорядилась так, что младшая дочь Део Ридвена, симпатичная, но проказливая Эдена, недавно вышла замуж, выкупила родительский дом и этим потеснила своего старшего брата с его женой и детьми. Тогда Мелла, собрав сыновей и хорошенько отчитав мужа за слюнтяйство и попустительское отношение к проделкам младших братьев и сестёр, последствия которых, увы, было уже не исправить, перебралась вместе со всем своем семейством к своим родителям. Родив недавно дочь Рэйну, похожую внешностью больше на отца, чем на неё, она посетовала на то, что вряд ли теперь сможет подыскать няню, которая могла бы заменить Эйа из рода Хирро, и всё-таки из многих кандидатур выбрала, на её взгляд, самую подходящую, которая могла бы взять на себя часть забот Меллы. Это была Дейна Торис, женщина на полтора десятка лет старше её, вдова погибшего во время весеннего разлива реки лодочника Вейго Лоттара, которая, перебравшись в Авингор, прихватила с собой также двоих своих отпрысков — Отта и Лофию, которые были тринадцатилетней двойней. Гио с Алертой, конечно, сперва были не в особом восторге от такого резкого прибавления в их семье, однако вскоре пятеро детей в доме стали их больше умилять, чем раздражать. А когда в гости к ним наведывалась Трисия с прелестным малышом по имени Гилло, от шума и гвалта вовсе было некуда деваться, и тогда старшие хозяева дома уходили на верхний этаж, если не пропадали надолго в полях или не уезжали по своим делам в город.
В тот ясный, погожий день, когда все три сестры — Мелла, Трисия и Аула — сидели на берегу озера, куда често приходили с самого раннего детства, их родители остались в доме, а старшие дети гуляли по полям и близлежащим зарослям в сопровождении своей няньки, собирая поспевшие плоды и пугая своими криками несчастных зельдюков, прячущихся под огромными сине-зелёными листьями. Старшие сёстры держали на коленях недавно накормленных материнским молоком малышей Рэйну и Гилло, а младшая, приёмная — теребила в руках большой, фиолетовый в белых крапинках цветок сорванной хиллеи и, как можно было заметить, немного нервничала.
— Да… но я не могу сказать вам точно…
— Как это — не можешь сказать точно? — как всегда, возмутилась Трисия. — Так кем ты его всё-таки считаешь — хорошим другом или будущим женихом и мужем?
— Если ты говоришь о капитане Вероисе, то, бесспорно, он очень хороший друг, — ровным, спокойным тоном, стараясь не показать ни тени раздражения, ответила Аула. — Но только он несчастен, я уже это говорила, потому что застрял здесь и пока не знает, как вернуться домой, откуда прибыл.
— Если он застрял и не знает, как вернуться обратно, — вмешалась Мелла, убаюкавшая своё семитриадное сокровище, — значит, ему ещё не время возвращаться и здесь он может повидать многое… наверняка ему здесь предстоит ещё стать мужем одной из наших девушек, как ты думаешь?
Услышав эти слова, Аула от неожиданности оторвала от своей хиллеи один лепесток и бросила себе на колени.
— Быть может… если он надумает приехать к нам в гости, мы его с кем-нибудь познакомим, в Авингоре так много хороших и красивых девушек, как раз ему под стать.
— А ты не думаешь, что он приедет сюда, чтобы поближе познакомиться только с одной хорошей и красивой девушкой, а всех остальных он просто не будет замечать?
Мелла говорила тихо, стараясь не разбудить малютку Рэйну, которая мирно посапывала у неё на коленях, в серебристо-лиловой корзинке для ношения младенцев.
— Это так нехорошо — играть с чувствами тех, кто тебя любит, — так же тихо сказала Трисия, ставя корзинку с крепко спящим крохой под сень раскидистого дерева. — Если ты откажешь этому пришельцу из далёкого мира, то сделаешь его ещё более несчастным, чем он теперь.