— Я бы хотела увидеть няню не только на своей свадьбе, — твёрдым голосом ответила Аула. — И твоего старого друга Тэрра со звездочётом Даг Заном… чтобы спросить у обоих, за кого мне действительно нужно выйти замуж. Пока я слышала только ответ директрисы из Арохенского пансиона.
— Любой твой каприз, детка, будет исполнен, — ответила Алерта. — Но что тебе сказала та женщина?
Аула наклонилась над самым ухом своей приёмной матери и шепнула:
— Она предрекла мне соединиться с сыном волшебника, который поразил мечом первого Императора Зла.
— Девочка моя! Мне неведомо, кто поразил Императора, но наверняка это был отец твоего Вероиса. Тогда радуйся — твой жених ещё и волшебник… добрый волшебник! Это же прекрасно!
— Постой, мама… капитан Вероис Сенам мне пока ещё не жених, и он не похож на волшебника. И вряд ли его отец был здесь во время войны.
Алерта отвела Аулу за руку поодаль от толпы и спросила, внимательно посмотрев ей в глаза:
— Тогда кто похож на волшебника?
— Я не знаю… Хотя… я знала когда-то одного из них, только он был до сих пор не на своём месте.
— Я догадываюсь, о ком ты говоришь, — шёпотом сказала Алерта. — Но ты привела в дом другого… Но всё же, чтобы ни случилось, не теряй силу духа, если тебе суждено быть с тем человеком, значит, вы будете с ним, несмотря ни на что. Он придёт к тебе и всё у вас будет хорошо.
— Спасибо, мама! Теперь ты велишь мне поступать так же, как и он.
Аула обняла её, залившись слезами, и наплакалась вдоволь, пока никто этого не видел.
Между тем праздник продолжался, веселье было в самом разгаре, и вскоре все, кто ещё в нём не участвовал, присоединились к шумной деревенской толпе.
Глава восемнадцатая
Капитан Вероис Сенам пробыл в гостях у своих новых авингорских друзей три дня. Когда же на четвёртый день он отбыл, к счастью, без участия в этом сельских старейшин и ищеек из числа местной молодёжи, нанятых для поимки недавнего загадочного нарушителя спокойствия, все разговоры и сплетни сводились к появлению в Авингоре редкого гостя, который задал бы фору даже столичным франтам, которые иногда проезжали мимо изредка заезжали по каким-либо своим заботам. Беда этих франтов была в том, что все они, за редкими исключениями, были высокомерны, горделивы, кичились своим положением в обществе и проживанием в главном городе Королевства и смотрели на жителей более отдалённых городов, а тем более селений как на тупых, неотёсанных и малообразованных дикарей, безнадёжно отставших от жизни и потому недостойных даже просто беседовать с такими важными персонами. Этот же гость, ко всеобщему удивлению, оказался лишён всякой гордыни и фатовства, хотя по внешнему лоску и манерам не отличался от этих персон. Говоря со всеми наравне и веселясь вместе с простыми селянами, пропахшими сеном, потом и навозом, он, однако, оставался выше, или, скорее, в стороне от всевозможных подтруниваний и грубых шуток, которые порой отпускали в его адрес простые земледельцы, скотоводы, местные лавочники и разный рабочий люд. Больше всего, конечно, старался неугомонный пахарь Дино Вильга, который, судя по всему, давно уже заглядывался на прекрасную воспитанницу городского пансиона, что была дочерью зажиточного торговца, но не обращала на него ни малейшего внимания. Мало того, она, такая совсем не по-деревенски утончённая, лёгкая и воздушная, была не просто недосягаемой, а, к тому же, ещё и откровенно считала его хамом и грубым скотом. И поэтому на второй день после весёлого вечера в доме Гио Трейга, Алерты Ахан и их старшей дочери со своим семейством Дино попытался выяснить отношения с новым ухажёром Аулы Ора, но получил достойный отпор даже без применения силы — капитан с семи звёздами на груди посадил его в самую глубокую лужу одними словами, взывающими к его совести и тому, что звёзды глядят неусыпно за теми, кого создали, и ведут счёт всем деяниям, и благим, и дурным.
— Этот лощёный святоша окунул меня лицом в мои же испражнения, — публично сетовал Дино, сидя за столиком в местном кабаке и запивая своё недавнее огорчение полной кружкой ядрёного сирта. — Да и вообще, оба они хороши, и в их глазах я просто кусок дерьма… так же, наверное, в глазах звёзд, богов или кого ещё там они чтят…
— Лучше не поминай злым словом Богов, — предупредительно ответил один из выпивох, что внимательно и сочувственно выслушивали его жалобы. — И того золочёного франта со звёздами мы тоже уже не поймаем, если он не сунется ещё раз в эту дыру за своей милашкой. А вот девку, пока она ещё здесь, есть шанс проучить.
— Это как ты собрался её проучить? — отхлебнув в очередной раз и крякнув для острастки, спросил пахарь.
— А при чём тут я? Ты на неё запал, ты и проучи. Хотя что ты своей тупой головой можешь придумать более дельного, чем поймать её вечером на улице, затащить в тёмный угол и прижать к стенке?
— А поделом, — сверкнул глазами Дино. — Сделаю это один раз — на всю жизнь хватит. Если хочешь, помоги мне в этом.
— Договорились, если уж так. Но тогда с тебя, Дино Вильга, бочонок самодельного сирта к следующей декаде. Понял?
— Понял, Кердо… по рукам!
Пока злоумышленники обсуждали на хмельную голову свои планы и способы их осуществления, в доме торговца Гио и в соседних с ним домах никто даже ни о чём плохом не подозревал. Жизнь текла своим чередом, разве что все находились под приятным впечатлением от недавнего визита капитана Вероиса, что был родом из далёкого прекрасного мира, о котором здесь знали или слышали лишь немногие.
— А если вам повезёт, — говорила Мелла между повседневными заботами, — может, вы с Вероисом посетите его родину или даже поселитесь там. Только не забывайте, пожалуйста, о нас и прилетайте в гости.
— Ах, Мелла… я уже говорила вам с Трисией, что для того, чтобы капитан мог вернуться к себе на родину, ему нужен портал или корабль, способный лететь со скоростью мысли Творца Вселенной, а в нашем мире такое ещё не изобрели, и я не знаю, как скоро может это случиться.
Говоря это, Аула с особой тщательностью натирала до блеска серебряные миски, блюда в фирме ромбов и такие же изысканные ромбовидные ложки, недавно привезённые отцом из столичной лавки в обмен на дорогие изделия из атласа и древесной шерсти, сотканные и сшитые Алертой с дочерьми и их подругами.
— Тогда радуйтесь — вы можете прожить всю жизнь на Элайе и после смерти улететь к той далёкой звезде, если не захотите остаться здесь, — без обиняков ответила Мелла.
— А почему мы после смерти не можем быть там, где нам уютно и где мы родились? — спросила Аула.
— Ну вы же — половинки… вы даже чем-то похожи между собой. Наверное, твоя душа родом с Эрры или его — отсюда или из другого здешнего мира, и тогда вам суждено быть вместе и при жизни, и после смерти.
— Пока я не чувствую, что мы с Вероисом, как ты говоришь, половинки, — отвечала Аула, берясь за следующую серебряную миску.
— Странно… — Мелла повела плечами, выражая некоторое недоумение. — Тогда, может быть, ты ещё не осознала умом. Это мы называем — человек сам не понимает своего счастья. Но это может прийти со временем, и тогда ты поймёшь, что любишь его больше своей жизни.
— Хорошо, — неожиданно сдалась Аула. — Я постараюсь… хотя, честно, я с самого начала считала Вероиса просто хорошим другом.
— Ага… — на лице Меллы появилось свойственное её натуре некоторое ехидство. — Хорош тот друг, который при любом удобном случае распускает руки… Мы всё видели, но скажи, действительно ли ты всё ещё не хочешь стать его женой?
— Я не знаю, хочу я этого или нет… но если так предначертано, я могу смириться с неизбежностью и выйти замуж за Вероиса.
— Предначертано? Смириться? Ничего себе… — Мелла от удивления даже выронила из рук кусок ткани, которым протирала начищенную до блеска кухонную утварь. — А знаешь ли ты, что каждый из нас — творец и кузнец своей судьбы? Что значит — предначертано и почему ты должна смиряться с чем-то неизбежным?
— А разве это не неизбежно? — возразила Аула. — Я не хотела становиться женой этого эрранца, и вы это все знали.
— Но ты пригласила его к себе в гости…