Она замолчала, разрыдалась и позволила Максу обнять себя, словно она была ребёнком. Она даже не заметила, как машина остановилась и что парни, которые сидели спереди, вышли, оставив их одних.
Она рыдала, оплакивая свою поломанную жизнь. А ведь всё могло быть по-другому, если бы она не поехала на эту треклятую свадьбу. Может быть, ей лучше было остаться дома?
- Прости, - прошептал Макс. – Будь у меня возможность повернуть время вспять и знай я, что должно произойти, я бы уберёг тебя, оставил в покое. Я бы мучился всю свою жизнь, зная, что ты где-то там, с кем-то, но не со мной, но я бы знал, что ты в порядке. Прости.
Она почувствовала, как что-то капнуло ей на щёку. Он плакал, поняла Маша, от этого ей стало ещё хуже. Видеть, как плачет сильный мужчина, твой мужчина – это не выносимо.
Дрожащей рукой, она прикоснулась к его лицу.
- Не надо, - прошептала она. – Я сама не понимаю, что говорю. Ты и наши девочки – это лучшее, что было в моей жизни. Даже если была бы возможность всё изменить, я бы этого не сделала. Я люблю тебя, Макс. Ты мой жизнь, мой воздух. Я сделала правильный выбор. И пусть жизнь с тобой полна опасностей, но главное, что мы вместе Понимаешь? А эти мои стенания... не обращай на них внимания. Я просто сорвалась. Я... Прости меня, Макс, прости. Я так люблю тебя.
Он крепче сжал её в объятиях и начал осыпать поцелуями её лицо. И стало так странно, Маше полегчало, как в прямом, так и переносном смысле. Словно та любовь, которую дарил ей Макс, лечила. Тело уже так не болело, слёзы начали высыхать. Хотелось снова жить, дышать, любить и быть любимой. Это всё он, поняла Маша, её мужчина. Ради него, ради своих девочек, она должна быть сильной, стойкой и выносливой. Пусть её ломают, пусть бьют, ради них она выдержит всё это.
Когда они продолжили свой путь, Маша уже не плакала, она была спокойной, как никогда. Будто не было того ужаса, который она перенесла за последние часы. Конечно, это был самообман, и она это понимала, но на данный момент, так было лучше для неё самой. Не хотелось возвращаться в тот кошмар и переживать его заново.
Вот только, когда показался забор их дома, Маша почувствовала, что ей снова становится нехорошо. Сглотнув, она изо всех сил вцепилась в Макса, будто он мог удержать её, спасти.
- Что такое? – заволновался он.
- Мне... - только и смогла она вымолвить, прежде чем снова потерять сознание.
Когда она снова пришла в себя, Маша поняла, что находится в своей спальне. Рядом на стуле сидела Элла Данн, которая что-то строчила в небольшом блокноте. Повернувшись к ней, Маша стала наблюдать за брюнеткой. Мысли Элла были о Сэме, и она писала о нём.
- Любишь его? – спросила девушка, при этом напугав Данн.
- Ой, - подскочила Элла, - ты очнулась. Слушай, мы уже тут начали волноваться за тебя. Макс так вообще чуть с катушек не слетел. Мне пришлось вколоть ему лошадиную дозу успокоительного. Теперь спит в соседней комнате сладким сном.
От Маши не скрылось то, что Элла пропустила её вопрос мимо ушей, причём нарочно. Похоже, девушке было неловко говорить о её связи с Галлахером.
- А его раны? – спросила Маша, не желая ставить в неловкое положение Эллу.
- Зажили. Даже не пришлось обрабатывать их. Так что он как новенький, как и ты. Ох. Если бы ты не была оборотнем, боюсь вот тогда бы нам пришлось худо.
Маша улыбнулась. Да уж, она бы точно не пережила всё то, что с ней приключилось. Как хорошо, что она вернулась домой. И хорошо, что тот кошмар закончился. Осталось надеяться, что этого больше никогда не повториться. Но что-то подсказывало Маше, что это только начало. Она была уверена, что Совет так просто не сдастся. Они были намерены извести Рейдов с лица Земли, и не чурались никаких способов, а это значило, что им нужно было быть начеку.
- Эм-м... - протянула Маша, откидывая одеяло, - ты не знаешь, как там мои девочки?
Элла озадаченно на неё посмотрела, будто Маша говорила на иностранном языке. Поняв, что она действительно говорила на иностранном языке, Маша повторила свой вопрос уже на английском, а после спустила ноги на пол. Пол был прохладным, но так было даже хорошо, потому что это было отличной встряской.