Выбрать главу

Когда она начала рассказывать о своей матери-наркоманке, Алекс напрягся. Господи, он давно не испытывал этого ощущения. Он чувствовал, что Ира была в доме. Честно, он сначала решил, что ему показалось. Но она реально была здесь, в его доме. Вскочив на ноги и даже не извинившись перед Таней, Алекс бросился прочь из комнаты няни. Он бежал со всех ног. Он должен был увидеть её собственными глазами. Он должен был понять, что это не новая издёвка его больной фантазии.

Достигнув лестницы, он замер. Он словно превратился в статую, не веря своим глазам. Она здесь... она жива, и она с ребёнком на руках.

Когда их глаза встретились, и она подарила ему улыбку, Алекс понял, что уже спускается по ступенькам. Он чувствовал себя опьянённым, одурманенным, счастливым. Но он должен был убедиться, что она реальна, что она не эфемерный призрак его прошлого.

Приблизившись к ней, Алекс попытался произнести хотя бы слово, но голос отказывался подчиняться. Ира передала младенца Вике и снова улыбнулась ему. В её глазах стояли слёзы, и тогда Алекс не выдержал. Он рухнул на колени перед своей любимой и обнял её крепко-крепко, так, что потом на её теле останутся синяки.

Господи, он чувствовал её. Она была из плоти и крови, она была в его объятиях, и она гладила его по волосам. Он слышал, как кто-то откашлялся, потом кто-то начал шептаться и вскоре Алекс услышал удаляющиеся шаги. Всё это время, он прижимался к Ире и не видел происходящего вокруг.

Стоило им остаться одним, как Алекс поднял голову и посмотрел на неё снизу вверх.

- Это и, правда, ты? – прошептал он и зажмурился, когда она стёрла слёзы с его глаз.

- Да, это я, Алекс.

Её голос для него звучал словно песня, самая прекрасная песня, которую он когда-либо слышал. Она была его раем и адом одновременно. Она была его, и она была с ним сейчас, и так будет до скончания веков.

- Прости, - прошептал он и снова уткнулся в её живот лбом. – Я так виноват перед тобой. Я...

- Тш-ш-ш, всё хорошо, - она снова прошлась пальцами по его волосам, и Алекс опять зажмурился от удовольствия. Год, целый год он лишь во снах мог ощутить её прикосновения, её тепло, а сейчас она стояла перед ним и всё было наяву.

Вдохнув её запах, он почувствовал какую-то примесь, но решил не задумываться об этом сейчас. Сейчас было самым главным, что Ира вернулась к нему, что судьба подарила ему второй шанс и он его не упустит.

- Алекс, - тихо позвала она его, а когда он завертел головой, то заставила его посмотреть на себя, приподняв голову за подбородок. – Алекс, посмотри на меня. Пожалуйста.

Мольба в её голосе сломила его и он открыл глаза, и тут же задохнулся от нахлынувшей на него её любви. В её глазах, в её прекрасных глазах светила всё так же любовь, что и год назад. Нет, не так. Эта любовь была сильней и жарче.

Ира что-то прошептала, и он не сразу уловил что именно, но когда смысл дошёл до него, Алекс медленно поднялся с колен. Его всего трясло, и он боялся, что сделает её очень больно, ведь за год он изголодался по ней, по своей Ире. И когда она обняла его, он снова прикрыл глаза и позволил своим рукам обвить её хрупкое тело. Он пытался себя контролировать, но весь самоконтроль полетел в тартарары, стоило Ире потереться об него.

Алекс крепко сжал её в своих объятиях и поцеловал в макушку. Когда она подняла голову и улыбнулась ему, он обрушил на её губы голодный поцелуй. Он не был нежным с ней и ласковым, он был груб, он клеймил её, он хотел поднять её на руки и унести в его спальню, нет, в их спальню, где он снова сможет насладиться ей, где он снова сможет отметить её.

Они целовались как безумные. Она цеплялась за его плечи, а он придерживал её за спину, вжимая в себя, стремясь слиться с ней в единое целое. Когда воздуха стало катастрофически не хватать, Алекс оторвался от своей любимой, но только для того, чтобы прорычать:

- Никогда. Слышишь? Никогда больше не смей меня покидать. Никогда.

И снова обрушился на неё поцелуем. Сегодня он благодарил бога за то, что тот даровал ему такой бесценный дар: ему вернули любимую. Что ж, теперь он должен будет сделать всё возможное и невозможное, чтобы больше никто и никогда не смог их разлучить.