- А вот и сигнал, - возбуждённо прошептал он. Мужчина разжал ладонь, и рвущийся на волю дракончик стремительно начал расти. Он был полупрозрачным, сотканным из теней и сумрака. Взмахнув огромными крыльями, существо взмыло вверх, явственно обозначая очертания купола, защищающего Скьялл. Тонкая оболочка сверкнула бледно-синим огнём и погасла. В то же мгновение со стороны ворот тюрьмы послышались чьи-то крики и лязг оружия.
- Что ты наделал? - меня всю трясло. Арман заботливо обхватил меня за плечи.
- Тебе нечего бояться. Ты ведь держала его в руках, верно? Не бойся, это была всего лишь тень, и она уже растаяла. По крайней мере эта тень.
- Моя мать... Там была моя мать, - сорвалась на крик я.
Мужчина пожал плечами.
- Слабые гибнут, сильные выживают. Это закон.
Я хотела было вытащить клинки, но руки не повиновались. Арман спокойно смотрел на меня.
- Уходи, Нисса. Сейчас тут будет твориться настоящий хаос. Тебе лучше уйти, а то наши гости могут и увлечься ненароком. Но перед этим...
Мужчина склонился ещё ближе ко мне, и прижался губами к моему рту. Это был даже не поцелуй, скорее, какая-то секундная вспышка безумия. Его губы были горячими и сухими, словно он горел в лихорадке. Отпихнув Армана в сторону, я бросилась обратно в зал, вытаскивая клинки из-за голенищ сапог.
Двери в зал распахнулись одновременно -- со стороны балюстрады вбежала я, а со стороны коридора, размахивая оружием, ворвалось человек двадцать, или чуть меньше. Очень высокие, даже выше, чем Арман, все, как один, светловолосые. Они были в чём-то, напоминающем лёгкие доспехи из прочной кожи, а в руках держали огромные, в половину меня ростом, зазубренные топоры. Пряный запах усилился и мне показалось, что от ворвавшихся мужчин протянулись длинные чёрные щупальца, скользящие по залу. Все застыли. Я увидела бледное, испуганное лицо Илоны, дрожащих служанок, увидела, как Ставински попытался выйти вперёд и что-то сказать. Его речь прервал один из светловолосых. Он рявкнул что-то на гортанном языке и коротко рубанул рукой по воздуху. Стоящий справа от него мужчина шагнул вперёд и полоснул Ставински топором поперёк плеча. Глаза начальника стражи округлись, он сделал маленький шаг вперёд и кулём осел на пол. Раздался чей-то пронзительный визг. Я бросилась вперёд, надеясь, не знаю -- спасти? Защитить? Но тут же ко мне метнулось одно из чёрных щупалец. Я закрыла глаза, приготовившись к неминуемой гибели, но он лишь нежно обвило меня, не давая двинуться с места. Я снова услышала тот же шёпот, что и в комнате Армана несколько недель назад, но на этот раз он был чуть громче и мне удалось разобрать отдельные слова.
- Постой... наша... защитим...
Я рванулась из пут, но тьма держала крепко и мне оставалось лишь смотреть. Я видела, как из двери вышел Арман, доставая меч из ножен. Видела, как все остальные члены его отряда, повинуясь его сигналу, тоже достали оружие и шагнули вперёд, присоединяясь к ворвавшимся мужчинам. Резня была страшной, но вместе с тем на удивление слаженной. Они действовали словно косцы или музыканты -- в едином ритме, чётко и синхронно. Лишь когда Арман подошёл к Илоне ритм сбился.
- Нет! - Кантар кинулся к своему начальнику, умоляюще простирая руку.
- Хочешь сделать это сам? - не оборачиваясь, отрезал Арман.
Чернокудрого парня оттащили в сторону и меч моего бывшего наставника вонзился в сердце моей подруги. Я пыталась кричать, рваться, но тем самым лишь крепче затягивала опутавшую меня пелену. Гаснущие глаза Илоны остановились на мне, словно с упрёком.
- Прости меня, прости, прости, - твердила я мысленно.
Не знаю, сколько времени длился весь этот кошмар. Люди скользили мимо меня, нанося удар за ударом. Воздух становился всё жарче -- видимо, огонь подбирался к нижним ярусам. Наконец, всё было кончено. Так и не обратив на меня никакого внимания, словно меня здесь и не было, один за другим мужчины покинули зал. Через некоторое время я почувствовала, что давление вокруг меня уменьшилось и я наконец могу двигаться. Колени подогнулись, и я упала на каменный пол, липкий от крови множества жертв. На нетвёрдых ногах, пошатываясь, я добралась до Илоны. Она лежала на спине, и синие глаза смотрели в потолок безо всякого выражения. Хотелось плакать, но словно что-то выгорело во мне, и ни единой слезинки не скатилось из глаз. Наконец, я поднялась с пола. Рёв пламени слышался совсем рядом, а значит нужно было уходить. Выйдя из зала, я быстро пошла к центральным воротам. Они были распахнуты нараспашку. Я опасливо приблизилась к тому месту, где должна была проходить незримая граница, удерживающая меня внутри, но там ничего не было. Я в последний раз оглянулась на Скьялл. Большую часть тюрьмы слизал язык жадного пламени -- башни оплавились, превратившись в потоки жидкого камня, стены грудой булыжников обрушились на землю. На моих глазах задрожал и покрылся трещинами первый ярус, рассыпаясь в мелкое каменное крошево. Где-то там осталась моя мать. Сейчас она была уже мертва, как и все, кто был в замке. Тёмное пламя расцветило небо в багровые тона. Кровь, пролитая в замке, словно отразилась в небе. Я сделала ещё несколько шагов, отходя подальше от огня, но ноги меня практически не держали. Споткнувшись об какой-то из каменных осколков, я упала и потеряла сознание.
-- Глава 5
<p>
</p>
Очнулась я от холода. Даже мне, с моим не самым стандартным восприятием температуры, лежание на ледяной земле не могло доставить никакого удовольствия. Я медленно распрямилась, растирая затёкшие конечности. Огонь погас, и на том месте, где раньше возвышалась Скьялл, лежали лишь обугленные и оплавленные руины. Ни единого целого камня, ни одной башни -- ничего не осталось. Я впервые видела замок с этого ракурса, снаружи. Могла ли я ещё несколько часов назад подумать, что окажусь на свободе при таких обстоятельствах? Я долго стояла, всматриваясь в остатки того места, которое я привыкла считать своим домом. Пусть Скьялл была лишь тюрьмой, но я провела здесь все шестнадцать лет своей жизни и была по-своему привязана к этим неуютным каменным коридорам, к вечным сквознякам на лестницах и к людям, которые здесь жили. Вспомнив о судьбе, постигшей мою мать, Илону и всех остальных, я судорожно сглотнула. В голове птицей бился лишь один вопрос: Зачем? Зачем всё это было сделано? В то страшное мгновенье я дала клятву самой себе. Я должна узнать правду, разобраться в том, что случилось. Но есть ещё кое-что, неизмеримо более важное, чем любая истина. Я должна стать сильной, достаточно сильной, чтобы отомстить.