т родные мне люди: мать, отец, а затем, как предают те, кого считала семьёй. Во мне полгода росла ненависть, желание отомстить, они росли во мне, медленно, но уверенно, как зерно в благородной почве. Как думаешь, я посмею сама же всё это растоптать. Когда умирает душа, а затем воскресает - это больно и эмоции вырываются наружу, забытые желания и мечты снова всплывают в памяти, и чтобы снова всё это обуздать требуется время, нужно понять, что старые желания никогда не воплотятся в твою жизнь, нужно всё это осознать, принять и вернуться к тому моменту, когда умерла душа, стать таким, как был до потери драгоценной частицы тебя... Давай я убью твою душу, а затем воскрешу её, посмотрим, что тогда скажешь ты... Давай же, что ты так смотришь на меня, неужели боишься, что снова станешь чьей-то марионеткой, такой же, как был раньше, под властью, под гнётом отца... Давай же, посмотрим кто из нас плаксивая девчонка, кто из нас слаб и ничтожен... Я хотя бы осознаю, что со мной происходит, - я кричала так, как не делала этого давно, по щеке скатилась одинокая слеза. - И тогда, с тобой, я была настоящей, я честна с тобой, мне было комфортно с тобой рядом, мне было просто хорошо, как не было давно. Но... Но раз ты не хочешь жить под покровительством такой, как я, тогда желаю тебе гореть в Аду. Можешь сойти с поезда на первой же попавшейся остановке. Я даже не скажу Совету, что от меня сбежал опасный тёмный маг, скажу, что не нашла тебя, катись на все четыре стороны... Я подниму гильдию на ноги, стану лучшим Мастером для волшебников моей гильдии, помогу стать каждому из них великим магом. А спустя годы, один из них получит задание и убьёт тебя, но перед этим ты осознаешь, что мог стать лучшим из них всех, но будет уже поздно. Выбор за тобой. Хлопнув дверью, что вела на этот небольшой балкончик, я понеслась по многочисленным коридорам вагоном - вихрем. Разбуженные моим криком люди то и дело выглядывали из своих купе, но только завидев стремительно приближающуюся меня, к ним, тут же прятались, а я неслась дальше. Он умудрился испортить такую ночь, лучший день моей жизни с тех пор, как я покинула Хвост Феи. Он разрушил наше доверие друг к другу. Пускай нас и влекло друг к другу, в сексуальном плане, но мне было с ним комфортно, я чувствовала спокойствие в душе... А он... он... Я закинула свой чемодан на верхнюю полку и, достав подушку с одеялом, легла спать, пытаясь при этом не разреветься. Было обидно и больно. Снова. «Если утром я проснусь и его не будет рядом, значит он принял решение уйти, а если остался, значит... Но того хрупкого доверия, что возникло между нами друг другу уже не будет. Бывший враг и его покровитель, большего не будет» - с такими мыслями я уснула. Разбудили меня чьи-то прикосновения к моему лицу, а так же запах свежей выпечки и ароматного чая с мятой, что витал в купе. Открыв глаза я увидела виноватое лицо Миднайта, он сидел возле меня, с краю моей полки, он старался не смотреть мне в глаза. С души будто камень упал, он остался, не ушел, не сбежал. - Я боялся, что ты проснёшься пока я выходил на одной из станций, когда поезд делал остановку, чтоб купить тебе свежей выпечки, и ты подумаешь, что я сбежал. Парень встал с моей полки и сел на свою, а я, откинув одеяло в сторону, принялась аккуратно посёрбывать ещё горячий чай из кружки и поедать булочки первой свежести, они были ещё теплыми и пахли раскалённой печью. Это был аромат чего-то родного, домашнего, давно мною забытого. - А ты чего не ешь? - спросила я и взглянула на часы, было легче делать вид, что этой ночью ничего не случилось, и мы не кричали друг на друга, точнее я на парня, так, что меня все слышали. - Я всё равно такое количество не осилю. К тому же, через полтора часа мы прибудем в нужный нам город, и нормально поесть ты сможешь только вечером. За окном уже вставало солнце, а я на удивление была выспавшейся и бодрой, как никогда. Завтрак был чрезвычайно вкусным и сытным. Кажется, я давно забыла, что такое родной дом и семья. Духи всегда поддерживали меня, помогали и были для меня моей маленькой семьёй, но они не могли всегда быть рядом и большинство времени я проводила в одиночестве. Среди Богоизбранных у меня не было друзей, лишь с Джурой мы неплохо ладили, но он постоянно мотался между Советом и гильдией, а я вечно торчала на заданиях. А с остальным членами Совета я даже не пыталась наладить дружеские отношения. Все они вызывали во мне какое-то отвращение, ещё со времён, когда я была хвостатой. Лишь Лохар вызывал у меня некое уважение, но не более того и никто другой. - Люси, - услышала я тихий голос Найта. Я снова сократила его имя, это уже вошло в привычку, но так быстро... Его голос был слишком тихим и спокойным, даже можно сказать безжизненным. Меня немного передёрнуло от того, как именно он произнёс моё имя. В этом одном слове, в моём имени, в нём было столько отчаянья и боли, скорби и извинений, что я невольно чуть не прослезилась. Я подняла голову, оторвала взгляд от белоснежной керамической чашки расписанной синими, голубыми и фиолетовыми завитушками и посмотрела на него. - Я понимаю, что тебе легче делать вид будто этой ночью ничего не произошло, но... Я знаю, что поступаю эгоистично, делаю так, чтобы мне было легче и не думаю, какого же будет тебе, но прости меня за все те слова, что я тебе сказал. Прости меня. Я не буду говорить, что понимаю тебя, это не так. В Орасион Сейс никогда не было друзей, мы лишь преследовали одну цель и не более того. Мы проиграли Хвосту Феи и не единожды, разошлись каждый своей дорогой, забыли друг о друге и никогда не вспоминали. Я не знаю, какого это терять друзей, но знаю, что такое терять семью и хоть в этом, но я понимаю тебя. Наверное, это так же больно. Ты сильная и я готов следовать за тобой хоть в самое пекло, но не только по этому. Я хочу стать частью твоей гильдии, частью твоей новой семьи, - так и продолжая стараться не смотреть мне в глаза говорил Найт. - Если ты позволишь, - спешно добавил он. - Знаешь, однажды мне дали дельный совет. Мы сами выбираем, что есть тьма и свет, что есть добро и зло, главное не спутать их. Главное понять, что не всё, что кажется правильным, бывает таковым. Зло иногда носит маску добродетели, а добро часто нарекают грехом. Главное понять это. Поэтому давай забудем нашу с тобой ссору и выберем путь, что действительно будет правильным. Я хочу мести, но никогда не стану на сторону тьмы, чтобы осуществить своё желание. А ты, ты достаточно времени прожил во тьме, поэтому, думаю, стоит выбрать свет... Я не всесильна, но постараюсь помочь и быть рядом в нужную минуту. Мы ведь всё ещё команда? - спросила я и поставила чашку на маленький столик у окна. - Мы всё ещё команда и всегда ею будем. И я обещаю быть рядом с тобой, стать тебе надёжной опорой, верным помощником и хорошим другом, что не предаст, обещаю всегда помогать тебе и следовать за тобой. И ещё раз, извини меня за то, что случилось, - виновато улыбнулся парень. - Я тебе сейчас действительно подзатыльников надаю. Мне, что, действительно нужно врезать тебе, чтобы ты понял, что в жизни всё бывает и не стоит зацикливаться на крошечных ошибках? - встав и хрустнув пальцами, спросила я. Вдруг поезд сильно качнуло и я, не удержавшись на ногах, упала на Найта. Парень мило улыбнулся. Непривычно было видеть, как его губы растягиваются в доброжелательной улыбке, а не в оскале или ухмылке. - Прям классика жанра, как в каком-то дешевом женском романе, - пробормотала я, пытаясь встать, но меня не отпускали. Скрипнула дверь, и я поспешила накинуть на голову капюшон, что слетел с головы, когда я падала на своего спутника; я всё ещё не возобновила заклинание Весов. В купе заглянула проводница, женщина, примерно сорока лет, немного пухленькая, но приятная с виду женщина, вызывающая нежную улыбку умиления и доверия. - Простите, что мешаю, - замешкалась она, увидев нас в не двусмысленной позе, отчего я моментально выбралась с объятий парня и в мгновение секунды перекочевала на свою полку, - но через двадцать минут мы прибываем в Оаку, поэтому готовьтесь. И она исчезла, при этом плотно закрыв двери в наше купе. Найт опечаленно вздохнул, а я удивлённо посмотрела на него, на что он лишь махнул рукой и, запихнув в рот последний кусочек уже не тёплой булочки и запив его остатками так же холодного чая, принялся проверять ничего ли он не оставляет в купе, всё ли снова спрятал в свой до воли объёмный чемодан. Парень отошел в уборную, и я осталась в купе одна, поэтому решила связаться с Эриком по лакриме. Мне сразу же ответили. Передо мной предстала радостная Кинана. На заднем фоне её парень яростно пытался затолкать еду в и так полный холодильник. Возле парня показалась радостная Элладия. Было видно, что магическое истощение практически прошло, она выглядела живой, радостной бабочкой, что порхала по незнакомой мне кухне. Она плавным движением бёдер отодвинула парня от холодильника и принялась складывать туда продукты, а затем подскочив к Кинане прокричала мне радостное «Привет». - Привет. Вижу тебе уже лучше, я рада, - поприветствовала я девушку. - Кинана, - обратилась я к девушке постарше, - ты сможешь выйти и встретить нас. Мы минут через двадцать уже будем на перроне. Успеешь? - Да, конечно. Отсюда рукой подать к вокзалу. Я уже выхожу, - улыбаясь, ответила она. - Элладия, приготовь какое-то успокоительное, две порции. Боюсь, что реакция двух м