— Пф, а она явно считает себя самой умной. Даже в таком положении. Король небось уже заметил, что его жены рядом нет. То-то расстроился, — тихо усмехнулся Дани, но его услышали.
— Чушь! Король праздник устроит в честь того, что избавили его от меня. Ещё и медалями вас наградит. Думаете, я ваша помеха? Вы ввязались в политику, но ничего не знаете о том, как обстоят дела, и кто принимает решения!
Взгляд королевы был суров, словно она отчитывала своих слуг.
— Так расскажите, — спокойно ответил Витарр. Уж он-то мог сохранить спокойствие в любой ситуации.
— Король — просто жестокий мальчишка. Один он из себя ничего не представляет. Свернуть бы ему шею, да только этим всё не кончится. Смерти не прекратятся, лишь станут незаметней. Правит вовсе не он. И тем более не я.
— Змея, это ты убила Розалин! — кинулся вперёд Шин, и Ивору пришлось удержать его за шиворот, чтобы он не набросился на королеву с кулаками.
— Ложь! — выпрямилась она. — Роза была моей самой доверенной шпионкой. Зачем мне было её убивать?
В комнате повисла тишина. Даже сам Шин потерял дар речи.
— Розалин была вашей шпионкой? — переспросил Витарр.
— Я привела её во дворец. Я свела с королём. Я отправляла серебро в Элидар её семье как плату, — Микая строго глянула на Шина. — И её брат тоже должен был вернуться туда — заботиться о больной матери. Но, как я вижу, ты и впрямь глупый воробушек.
Шин остолбенел от таких новостей. Он мотал головой и повторял:
— Нет, нет, нет. Только сестра меня так называла. Как ты узнала?! Что с ней сделала?! — он снова кинулся вперёд, но Ивор держал крепко.
Микая тяжело вздохнула, и впервые за маской королевы стал виден человек:
— Мне жаль, что умерла твоя сестра. Она была одной из немногих, кому я могла доверять. Скорее всего, её убил канцлер.
— Зачем? — спросил Витарр.
— Арчивальд обиделся на дядю и убил его «любимую собаку», — невесело пожала плечами Микая.
— Собаку?
— Лорда Ларгеля — цепного пса канцлера в Совете.
— А за что казнили тогда этого… как-его-там на площади? — неуверенно спросил в никуда Ховар, но королева ответила.
— Лорда Сильвестра. Король обвинил в убийстве его, потому что Сильвестр хорошо относился ко мне. Он мог стать мне союзником, но был так же убит. Арчивальд крайне гордился собой и напрасно думал, что его дядя об этом не узнает. У канцлера повсюду глаза и уши. Наверняка он убил Розалин, чтобы проучить племянника. Она очень нравилась королю.
Шин при этих словах с отвращением дёрнулся, а Торн посетовал вслух:
— У вас там дворец или… о, даже не отвечайте.
— Неужели доблестные мятежники, не знали, куда ввязались? — поддразнила королева, словно чувствовала себя хозяйкой положения, но из груди вырвался короткий кашель.
— А Ульфа? Эта девушка служила… — начал Витарр.
— Я знаю, кто такая Ульфа. Она убиралась в гостевых покоях, потом прислуживала мне. Исчезла в ночь смерти Ларгеля. Возможно, она случайно видела что-то, чего не должна была, и от неё избавились. Я не знаю, что с ней стало.
— Её убили и выбросили в лесу.
— Печально, — сказала Микая, но ни капли сочувствия в её голосе не было, перед ними снова стояла королева. — Значит, Ульфа из ваших. Понятно теперь, кто копался в моих вещах и вырывал страницы из книг.
«Она знает», — мелькнула мысль у Ивора, и от неё стало боязно. Как много ещё она знает?
— А не вы ли её убили? Все знают, что королева жестока со своими слугами, — снова подал голос Дани.
— А ещё говорят, что у меня чешуя под платьем, а по ночам я купаюсь в крови младенцев, — выгнула бровь королева. — Но на моих руках нет крови. Ни одной капли. Боги мне свидетели.
— Врёшь! Змея! Лгунья! — не унимался Шин.
— Вы хотели об этом меня спросить? Виновна ли я в пожаре три года назад? Нет, не виновна. Что дальше? Выкуп за меня вы не получите. Король платить не захочет, а канцлер устроит вам ловушку — напрасно умрёте. Убьёте меня — сделаете только хуже.
— Это почему?
— Я заботилась о народе куда больше, чем вы думаете. Я строила союзы. Я через Сильвестра протаскивала в Совет благие решения. Я все эти годы выясняла, кто устроил переворот. Думаете, вы одни кого-то потеряли в огне? Мой отец, мать и брат сгорели заживо. Я потеряла всю семью в ту ночь… и после неё тоже. Не смейте меня обвинять. Не смейте…
На этих словах королева вдруг сильно закашляла, каждый вдох давался ей с трудом. Потом её лицо сделалось белым, как мел, и Микая упала на пол без чувств. Ивор отпустил Шина и бросился к ней. Взял за плечи. И даже сквозь её платье чувствовал жар от тела.
— Витарр, она заболела.
— Вы держали её в подвале со вчерашнего дня? — повернулся он к Элиашу. — Здесь же холодно. Постойте, а еды давали? Воды?
Элиаш отвёл взгляд, и Витарр всё понял.
— Зачем её кормить? Элиаш обещал мне, что после допроса я смогу её убить, — заявил Шин. — Так дайте. Где мой нож?
— Тише, Шин. Элиаш не имел права давать такое обещание, — строго глянул на них обоих Витарр.
— И что же? Ты решил её отпустить? После всех наших трудов? — Элиаш посмотрел на него с обидой.
— Отпусти её и погубишь нас! Убей — и отомстим за Робера, — кивнул Рыжий Джек.
— Я ещё ничего не решил. Это надо хорошо обдумать, — отозвался Витарр.
— Ты сомневаешься, потому что она сказала, что невиновна? А может, ты просто трус? Шин — мальчишка, а смелости у него поболее.
— Хватит, Элиаш! — крикнул на него Витарр. — Это не смелость, а гнев и безрассудство.
— Я не верю ей. Эти дворяшки — настоящие змеи. Слышали, как она назвала человека собакой? Мы для них ничто — животные, которых можно убить! Наверняка она врёт, чтобы выкрутится, — закивал Джек.
— Не врёт… — тихо отозвался Ивор.
Все уставились на него. Микая сгорала от жара в его руках, и он крепче сжал её за плечи. Слабая и заболевшая. Что бы она ни сделала, Ивор бы никогда не стал мучить женщину. Он бы убил её быстро и безболезненно, но что-то в тот день его остановило, и только сейчас Ивор начал понимать что.
— Я… не всё сказал тебе, Витарр, — начал он. — На самом деле во дворце меня чуть не поймали. Вернее, поймали бы и убили, если бы не она.
— О чём ты говоришь?
— Она видела меня. Поняла, кто я. Не знаю как, но поняла и могла выдать. Но не выдала. Отпустила. Подсказала, как выбраться из дворца. Я жив, благодаря ей. Я понять не мог почему. А теперь думаю… Витарр, она нам не враг. Ещё тогда я увидел это в её глазах, но не сразу понял.
— Сейчас понимаешь?
— Сейчас понимаю, что у нас общая цель. Вот почему.
Все подпольщики притихли. Элиаш раскрыл и захлопнул рот как выброшенная на берег рыба. Он бесконечно уважал Ивора, его ум и воинственность. Элиаш думал, что они с ним одинаковые, только Ивор смелее и сильнее. А теперь Ивор защищал женщину, которую Элиаш хотел отдать на казнь… и кто же прав?
— Нет! — рявкнул на весь дом Шин. По щекам текли злые слёзы. — Я думал, что мы с вами заодно! Элиаш сказал, что каждый из вас отомстит, когда будет шанс, а вы!.. Перед вами королева! Вы хотели её убить, можете её убить, а теперь трусите! Что с вами такое? Я думал, что вы сопротивление. Отважные подпольщики, что сметут этих тиранов. А вы!.. Ивор!
Шин с надеждой глянул на него. На того, кто помог похоронить Розалин, кто говорил, что ему не всё равно.
Но сейчас Ивор сидел рядом с королевой. Не с Шином. И не взглянул на того, о ком заботился все эти дни. В кого Шин успел поверить.
— Предатели! Ненавижу вас всех!
Мальчишка бросился прочь. Только хлопнула дверь.
— Будьте с ним, а то натворит бед, — кивнул в сторону выхода Витарр, и Элиаш с Дани поспешили вдогонку.
Больше никто ничего не сказал. Все погрузились в размышления.
Королева подослала к королю любовницу, чтобы та шпионила. Королева ищет виновных в пожаре. Королева не против смерти короля. Королева спасла Ивора.
Никто не знал, что с этим делать.
— Я отнесу её наверх. Там потеплей, и окна заколочены, — сказал Ивор Витарру, и тот кивнул.