«У королевы для вас сообщение», — сказала она деловито. Ни Ивор, ни Витарр не могли поверить, что перед ними та самая Талия. Как одно платье могло её так изменить? Или нет? Может, её изменило то, что она наконец-то почувствовала себя значимой в сопротивлении, а не только кухаркой и уборщицей?
Ивор вспомнил, как она говорила об этом, как хотела сделать для ребят большее. Но разве ей отказывали не потому, что хотели уберечь?
Ивор так и не решил, злиться на королеву или нет. Как сияло лицо Талии, когда она передавала сообщение, кружилась по комнате, показывая ему новое платье… разве он сам смог дать Талии такую радость?
Сообщение было простым: вызволить сестру королевской служанки, через которую канцлер этой служанкой управляет и следит за королевой. Место назначения — городок Визард, поместье канцлера. Легко сказать!
Кроме самого сообщения королева написала длинную бумагу, явно не надеясь на память Талии.
«Если вы собрались делать то, что задумали, то доблестным защитникам справедливости и угнетённых это дело должно быть по нраву», — начиналось послание. Да она издевается!
«Визард стоит на пути между Красной Гаванью и Этерной и славен своими перекупщиками, из-за чего многие заморские товары прибывают в столицу подорожавшими. На этом разбогател отчим канцлера — Эгмонд Орбург. Он Благословенной крови. Мать Генриха Уриена вышла за него замуж после смерти первого мужа. Родила дочь Благословенной крови и скончалась.
Генриху ничего не полагалось из имущества Орбурга, но его престарелый лорд-отчим сгорел вместе с единственным родным сыном в Ночь Пепла, а дочь умерла задолго до того от послеродовой горячки. Богатое поместье в Визарде было первым, что Генрих забрал себе.
Я думаю, Генрих Уриен всегда был обижен, что родился не с Благословенной кровью подобно своей единоутробной сестре и племяннику. Он любит зелёный цвет и изумруды, порой надевает брошь с серебряной змеёй и изумрудным глазом — герб Орбургов. Хотя официально носит символы своего законного отца Уриена — круг с коричневым лосем.
Будь в Генрихе хоть капля Благословенной крови, история повернулась бы по-другому.
Поступайте с этими сведениями, как считаете нужным. Знайте только, что канцлер вырос в том поместье, и там могут быть спрятаны тайны, которые он предпочитает держать подальше от столицы. Займитесь ими и девочкой. А я добуду армию».
— Интересно, как она её добудет, — фыркнул Дани.
— Это заботы королевы, а мы и впрямь можем что-нибудь узнать. Если девочка все эти годы жила в поместье, то могла что-то слышать и про Ночь Пепла. Слуг не замечают и не прячут от них тайн. Особенно от маленьких девочек, — размышлял Витарр.
— Я ничего не запомнил, — скривился Дани. — Все эти фамилии и гербы. Зачем это всё?
— Запомнить нужно только то, что в поместье может что-то храниться. Надеюсь, нам повезёт… — ответил Витарр и устремил взгляд к медовому закату.
— А я-то думал, ты будешь нас отговаривать, — заметил Ивор.
— Не в этот раз.
— И с нами пошёл. Обычно это я на рожон лезу, а ты меня отчитываешь.
Ивор по-дружески пихнул локтем Витарра, но тот не отреагировал, просто смотрел задумчиво на горизонт. Всех очень удивило, что Витарр решил отправиться вместе с остальными. Но может, в этом был смысл? Дело могло обернуться опасностью, а самая светлая голова в их подполье у Витарра.
— Думаешь, это канцлер устроил Ночь Пепла? — уже серьёзно спросил Ивор, понизив голос.
— А чё нет? — громко отозвался на козлах Торн. — Сразу и поместье получил, и титул, и племяшу в короли отправил.
— Кроме Ночи Пепла, был и День крови. Узнать бы наверняка, одни люди их устроили или нет, — ответил Витарр.
— И как мы это узнаем? — устало потянулся Дани. — Думаешь, канцлер ведёт дневник, куда записывает все злодейства? Будь так, это бы намного облегчало дело.
— Тихо, мы подъезжаем, — поднял ладонь Витарр, когда шум маленького города уже долетал до них с ветром.
Главное правило подполья: не говорить на людях о подполье. Больше слушать.
Витарр в своё время даже наорал на Ховара за то, что тот чуть не проболтался про сопротивление посреди рынка. У дверей, окон и стен всегда найдутся глаза и уши.
Визард встретил путников вечерней суетой и шумом рынков. На главной улице, по которой можно было проехать через всё поселение, летали головокружительные запахи пряностей и заморских благовоний. Они здорово пробуждали аппетит, а также непреодолимое желание потратить весь кошель на всевозможную ерунду.
Возле мешков с порошками всех расцветок и ароматов выстраивались очереди. Запахи специй щекотали ноздри. Воздушные шелка — тонкие как крылышко стрекозы — взлетали в руках продавцов на показ покупателям. В деревянной бадье ползали ещё живые крабы, не подозревая о своей грядущей участи. Сладко пахло какое-то желе, которое торговец отрезал кусочками и насаживал на палочки.
В бочках плавала радужная форель с искрящейся в вечернем солнце чешуёй. Солёная и вяленая рыба с пустыми глазницами висела на верёвках рядом. Под ней горкой лежали какие-то красные стручки с зелёными хвостиками.
В палатке напротив продавцы зазывали купить заморскую икру и причмокивали, всем видом демонстрируя её божественный вкус, а ногами в это время отгоняли наглых котов.
— А я-то думал, на столичном рынке есть всё. — У Дани потекли слюнки, взгляд жадно скакал от одного прилавка с едой к другому.
— Если хочешь разориться, вот тебе подходящее место, — почесал бороду Торн.
Другие улицы выглядели пустыми, словно вся вечерняя жизнь Визарда крутилась вокруг рынка. Постройки все одноэтажные, и вокруг них было много свободного места — не как в тесной столице. Открытием оказалось, что жилых домов в городе совсем мало — весь городок состоял из лавок и мастерских.
Жили же люди в небольших общинах из нескольких домиков в полях по ту и другую сторону от тракта, а сюда приходили покупать товары. В самом Визарде жили только торговцы и ремесленники в своих мастерских.
Когда Золотые поля принадлежали Норсленду, все товары с Солёных островов и дальше свозились сразу в Красную Гавань. Потом с получением Колоса и плодородных земель на обмен стало больше зерна, а торговля выгодней.
Правда с восшествием на престол короля Арчивальда существенно увеличились торговые пошлины и взлетели цены. Если при его правлении Адамант ещё и потеряет Золотые поля, ему долго будут припоминать… если королю-мальчишке вообще есть до этого дело. Уже сейчас не только в столице, но и по другим городам пошла молва, что король не заботится ни о ком, кроме себя.
Но даже это народ бы простил. Каких только королей Адамант не видал. Но вот короля-убийцу сотен невинных люди не стерпят. Им нужно только поверить и объединиться…
Витарр и Ивор сделали большую работу, собрали десятки людей, потерявших родных в Ночь Пепла. Но как же этого оказалось мало. Им нужен был сильный союзник, честный союзник… и впервые они такого нашли.
«Ивор, ты веришь королеве?»
«Хочу верить».
Вот только и она сама нуждалась в сильном союзе.
— Смотрите, это то поместье?
За пределами Визарда вдали от шума рыночных улиц, но достаточно близко, чтобы пользоваться его благами, стояла роскошная каменная усадьба. Стену, увитую декоративным плющом, венчали квадратные башенки и выступающие треугольные скаты на крыше, из-за чего были похожи на каменную корону. Третий этаж каждого крыла украшали балкончики с парапетом. К восточной стене пристроен деревянный флигель и конюшня. У западной стоял амбар. Стены поместья выложены гладкими бурыми и серыми камнями. Вокруг подстриженные кусты и деревья, изящные каменные чаши и статуи. Колонны подпирали балкон над главным входом.
Всё это за высокой кованной оградой, у которой ходили стражники в зелёных мундирах, а ворота венчал каменный фигурный щит со змеёй.