— Чтобы он поддержал развод, — кивнул Арчивальд.
— Верно.
— Дядя будет зол.
— Разумеется, будет. Но разве у Вашего Величества остались собаки, которых он может убить?
Король глубоко задумался. Ему предлагали исполнение всех его желаний. Свободу от навязанной королевы, восхищение народа, а главное дядя больше не посмеет говорить свысока и поднимать на Арчивальда руку. Вот только предлагала это та, кого он никогда в своей жизни не стал бы слушать.
— Вернуться домой — это всё, что тебе нужно?
— Абсолютно. Вы можете меня ненавидеть, Ваше Величество, но канцлер отнял свободу не только у вас. Я желаю её вернуть. А вы будете свободны от меня. Если нас в этом поддержит Совет, то и храм не помешает. Об этом я позабочусь.
— Обыграть канцлера на его поле, значит… — Арчивальд бросил взгляд на стоявший неподалёку шахматный столик с каменными фигурами, и всмотрелся в ферзя.
— Не его. Вашем поле. Оно должно стать вашим.
Король задумался. Его зрачки метались из стороны в сторону, взгляд блуждал. Выражение лица менялось от удовлетворённой улыбки до страха.
Наконец, он поднял глаза и посмотрел на женщину, которую эти годы ненавидел. Женщину, с которой его вынуждали играть на публику. Женщину, что сейчас предлагала ему победу.
— Кого мне назначить в Совет?
========== Глава 31. Решительные меры ==========
Солнце яркой вспышкой вырвалось из власти облаков и брызнуло в окна тронного зала. Блики заиграли на золотых украшениях и драгоценных камнях, отразились на рукоятях церемониальных мечей на бархатных подушках. Свет очертил силуэты нарядно одетых людей и бросил на пол их длинные тени.
Особенно выделялись из толпы двое пожилых мужчин, что стояли коленопреклонёнными перед ступеньками с троном.
— Мастер оптики Роджер Десмер, хранитель библиотеки Амбер Тарт, за ваш вклад в культуру королевства и просвещение во тьме невежества я дарую вам титулы лордов младшей знати и места в моём Совете. Да принесёт ваша новая служба благо Адаманту.
Арчивальд нарочито торжественно растягивал слова, как учил его Генрих для церемоний. Вот только что это была за церемония? Генрих с великим удивлением обнаружил, что пока был занят, король тайком подписал указы о возведении в дворянство двух случайных людей, чьи имена никогда не звучали во властных кругах.
Это его очередная шутка? Прихоть? Где король вообще мог узнать этих людей, если ни разу не заглядывал ни в главную библиотеку, ни в городские магазины? Увидел их случайно на улице и решил пошутить? Или досадить своему дяде?
«Я король. Король может делать, что захочет. Почему я должен был спрашивать у тебя разрешения?» — так Арчивальд это объяснил. Пожал плечами, как детстве, когда увиливал от ответа за проделки.
Генрих мирился со многими капризами племянника, но только если они не касались власти. Теперь лодка опасно закачалась, и понадобится время, чтобы вновь привести её в ровное положение и направить носом в нужную сторону.
Канцлер с досадой смотрел, как двое стариков принимали из рук короля по церемониальному мечу — символу знати. И сами они, похоже, не вполне осознавали, что здесь делали. Значит, решение было спонтанным.
Генрих неслышно вздохнул. Он уже успел пообещать места в Совете другим дворянам, лояльным и удобным. Как теперь им это объяснить?
В толпе среди знати раздавались перешёптывания. Для всех них приказ короля тоже стал неожиданностью. Пренебрежение и неприязнь Арчивальда к людям низкого сословия известна.
Королева сидела на троне с таким же непроницаемым лицом, как и всегда, и невозможно прочесть, о чём она думала. Слуга доложил, что Микая приходила к королю на разговор. Издалека было неслышно, но, по словам слуги, королева попыталась «проявить нежность». Похоже, усилия Генриха всё-таки дали плоды, и она испугалась. Правда ничего не вышло, и король прогнал её. Но начало положено. Одна ночь. Они должны провести вместе всего одну ночь, и тогда Генрих возьмёт своё.
Вот только своей моде королева не изменила. Сейчас на ней было новое платье из чёрного бархата, обшитого жемчугом. По-прежнему мрачное и закрытое, как у скорбящей от горя вдовы. Волосы собраны в высокую причёску, напоминавшую тюрбан. Какая нелепица и, без сомнения, большая потеря для женщины, которая на самом деле была вполне миловидна.
Раздались аплодисменты. Церемония закончилась, а солнце вновь спряталось за облака. Дворяне хлопали натянуто, и их улыбки как маски скрывали их обескураженность. Генрих не позаботился изобразить и это, а лишь стоял и без эмоций смотрел на это поистине странное действо.
Зато музыканты, художники, поэты и незнатные рыцари хлопали от всей души. Наверняка каждый из них размечтался, как будет так же получать меч и дворянство из рук короля. Теперь они возьмутся за службу со всем усердием, что, без сомнения, хорошо, вот только Арчивальд не настолько умён, чтобы действовать из подобных расчётов.
Праздник перешёл к неформальной части, заиграла музыка, начались танцы. Арчивальд что-то сказал двум новоявленным дворянам и сбежал веселиться с остальными, а те старики так и остались стоять на месте, как двое баранов перед новыми воротами.
«Это не их ворота. Им ещё предстоит это осознать».
Королева тоже спустилась с трона и завела с ними разговор. Генрих подошёл и успел услышать только конец.
— …примите мои поздравления. Ваши знания, несомненно, принесут благо королевству.
Простой вежливый разговор. Микая им даже не улыбалась. В той же манере она говорила со всеми здешними аристократами. Вот только этих встречала лично и до того. Её стража и Линн добросовестно отчитывались перед канцлером обо всех визитах и разговорах королевы.
Генрих бы поверил, что назначение в Совет — её работа. Вот только Арчивальд никогда в жизни не сделал бы того, что нужно Микае. И это противоречие никак не складывалось в голове Генриха в стройное объяснение происходящего.
Когда старики ушли в сторону, а скрюченный Амбер Тарт и того едва не наступил на подол собственной мантии хранителя библиотеки, канцлер подошёл к королеве.
— Вы знакомы с новыми членами Совета, Ваше Величество? — Генрих изобразил незнание.
— Лишь одной встречей, лорд канцлер. Я недавно брала книги из библиотеки, и познакомилась там с хранителем. А мастер… лорд Роджер продал мне любопытное устройство — бинокль — когда я посещала его магазин.
Всё, как и докладывали.
— Правда, король увидел бинокль и забрал себе, — продолжила беспечно Микая. — Что ж, куплю новый. Поистине, прекрасный образец развития науки. Его Величество, похоже, тоже оценил.
Она посмотрела в сторону Роджера Десмера, намекая на его новоявленный титул. Чушь только всё это. Арчивальд никогда не ценил ни людей, ни вещи, что они создают. И, конечно, не стал бы по этой причине раздавать титулы.
— Ваше Величество, вы говорили с королём о назначениях в Совет? — спросил Генрих прямо.
— Лорд канцлер, — словно ребёнку пояснила Микая, — вы переоцениваете моё влияние на короля. Я говорила с ним о своих визитах к разным людям, чтобы поддержать разговор. Даже посетовала на этих дряхлых стариков, ведь королю нравится подтрунивать над своими подданными. Однако Его Величество не изъявил желания поддержать беседу и, похоже, понял мои жалобы… поистине странным образом.
Вот в чём дело. Королева слегка пожаловалась на людей, и король притащил их к ней во дворец. Что за ребячество! Но даже если так, Арчивальд мог сделать это и без возведения их в дворянство и в Совет. Племянник-дуралей.
— Вы знали о решении Его Величества? — в свою очередь спросила королева.
— Он поставил меня в известность, — солгал Генрих.
— И вы не остановили его? Я удивлена. Обычно вам удаётся отговорить короля от сомнительных решений.
— Нынешнее его решение довольно безобидное. Может, эти учёные мужи и впрямь внесут свежую струю в управление королевством.