========== Пролог ==========
Небеса Тамриэля хранят его силой Девяти Божеств – силой Акатоша, заставившей впервые зажечься Драконьи Огни; силой эйдра, когда-то сотворившей Нирн, способной исцелять умирающих и карать неправедных; силой, которой достаточно, чтобы защитить смертный Мундус.
Но иногда случается так, что небеса становятся бессильны.
Тогда смертные поднимают головы, и в их глазах просыпается ярость, что может переродиться равно в смертоносный клинок и надёжный щит; и само Забвение отступает перед ними.
Но иногда происходит так, что и сила смертных изменяет им.
Тогда приходят Герои.
Он должен был быть один.
Одного достаточно.
Он один прошёл бы там, где не могли пройти тысячи; заставил покориться то, что не могли покорить лучшие воины и короли; объединил то, что не может быть единым. Ему одному были бы подвластны скрытые тайны и забытые пути.
Под его Голосом крошились бы скалы и сминались прежние законы, и в конце времени Нирн лежал бы у его ног последним трофеем.
В нём объединилась жажда силы, власти и знаний; ему была дарована сила, способная сокрушить любого врага; он должен был стать последним героем умирающего Тамриэля.
Но…
Герой должен быть один.
Потому что если их будет больше, рано или поздно каждый из них решит стать первым.
Он должен был быть один.
Он должен был быть один; так говорили пророчества, так говорили Свитки – так должно было случиться… но пришло шестеро.
Шесть владеющих силой Голоса; каждый из них пришёл и занял своё место. Каждый из них был достоин - и желал - большего.
Женщина, что спасла Коллегию Винтерхолда от разрушения, женщина, чей Ту‘ум был стремительнее ветра и хранил в себе тайны, подвластные лишь магам.
Воин, что прошёл волчьими тропами и держал в руках легендарную Вутрад – Соратник, чей Голос мог сравниться силой с древними нордскими Языками.
Голос, который слышат только обречённые на смерть – Голос, похожий на тишину, колыбельную Матери Ночи.
Высокий эльф, чей Ту‘ум звенел в противовес Голосу Буревестника искристым алинорским золотом – талморский юстициар, отрицающий славу Талоса.
Довакин – валенвудский стрелок, чей лук мог сбить дракона; его сила провела его тропой Высокого Хротгара и по древним драконьим курганам, он стал охотником на Дова – и поклялся остановить Алдуина любой ценой.
Тень за спиной и ночной шорох; тот, кого ночь приняла как брата и хозяина, и он отплатил ей тем же. Он никогда не убивал, но добился власти и могущества без помощи смертей.
И каждый из них знал, что победит.
========== Глава 1. Кассий Эртос ==========
- Да помилует нас всемогущий Талос…
Шёпот быстро растворялся в загустевшем воздухе; женщина в длинной робе жрицы неосознанно сжала ладони, спасаясь от холода. Даже в Рифтене, самом южном городе Скайрима, с наступлением ночи на улицы опускался мороз предгорий.
Алтарь Талоса находился там, куда талморские ищейки не заглянули бы никогда, сочтя подобное ниже своего достоинства: на городском кладбище. Здесь почти всегда было пусто.
Почти.
Диния Балу оглянулась, близоруко прищурившись в сумрак. Ночные чёрно-лиловые тени скользнули прочь от подрагивающего сияния свечей на алтаре, но остались пустыми.
Или…
- Несомненно помилует, - негромко заметил кто-то из темноты, делая шаг вперёд. – Мне кажется, или в этот раз вы пришли позднее, сера? В такое время тут обычно никого не бывает.
- Я… д-да, сегодня был… о боги, Кассий, это вы, - Диния с облегчением выдохнула, понадеявшись, что её испуг остался незамеченным.
Мрак надёжно скрывал имперца, но замерцавший над ладонью жрицы волшебный огонёк осветил его, позволив Динии удостовериться, что она не ошиблась.
Кассий Эртос был из той породы людей, что кажутся слишком хороши для жизни, которую ведут. Слишком уверенны, слишком учтиво-дружелюбны, слишком правильны, слишком много знают обо всём. Едва простившись с таким, начинаешь невольно подозревать: не окажется ли всё то, что ты знаешь о нём и видишь в нём, всего лишь поверхностной иллюзией?..
И как он видит тебя – не удобным ли инструментом?..
…Но стоит встретить его снова, и наваждение исчезает такой же иллюзией, потому что его улыбка остаётся искренней, а движения легки – как никогда не бывает у тех, кого гнетёт вина.
- Кому тут ещё быть, - вздохнул Кассий, плотнее закутываясь в тёмный плащ. Капюшон он предусмотрительно снял; огонёк высветил острый нос и чуть ироничную улыбку. – Будьте осторожней, сера Балу, ночью Рифтен становится непредсказуем. Несмотря на труд и заботу Чёрного Вереска, сейчас даже жрецам храмов стоит остерегаться темноты. Вы закончили молитву, сера? Вас проводить до храма?
Диния решительно покачала головой. Мерцающий магический светлячок поднялся выше, осветив несколько футов.
- Благодарю вас, Кассий, я всё ещё верю в людскую добропорядочность. Да хранят вас Девятеро.
Кассий Эртос деликатно отступил с тропинки, позволяя жрице пройти к выходу с кладбища, и подошёл к святилищу Талоса. Для обострённого слуха шаги Динии Балу звучали отвратительно отчётливо.
Кассий мысленно вздохнул. Его вид был явно далёк от вида молящегося, но образ добропорядочного человека требовалось поддерживать.
- О великий Талос, я прошу твоего благословения… – Кассий весьма отдалённо представлял себе официальную молитву Девятерым, и вынужденно пытался придумать, что обычно говорят после этого. С непривычки получалось плохо.
К счастью для него, жрица храма Мары уже исчезла за воротами: это подтвердил тоскливый скрип решётки.
Кассий деловито стряхнул иней с ледяного на ощупь алтаря и дружески хлопнул по резной рукояти меча – символу Талоса. К богам он относился более недоверчиво, чем в игре в карты с Бриньольфом.
- …как-нибудь в другой раз, - лаконично закончил Кассий. Благословение Талоса заботило его мало, тем более, боги не любили благословлять преступников.
Тени расступились под его взглядом, обнажив пустоту - удостоверившись, что теперь на кладбище точно никого не осталось, Кассий подошёл к каменному склепу и привычно нашарил рукой едва заметно выступающий камень. Механизм послушно заскрежетал – исцарапанные чуть больше других плиты пола неохотно сдвинулись в сторону, открывая проход в убежище Гильдии воров.
- Делвин, наше убежище – полное дерьмо. Сделайте нормальный незаметный вход, не через канализацию и кладбище, - Кассий вытянул из воровской сумки бережно сложенное письмо и торжественно положил перед мастером скрытности. Меллори заинтересованно пригляделся к печати; на красном сургуче отчётливо виднелся угловатый дракон в окружении множества витиеватых линий.
- Убежище находится в канализации, было бы подозрительно, если бы тут не было дерьма. А императорская печать выглядит неплохо, - сдержанно заметил Делвин.
- Ещё бы, из рук самой Элисиф Прекрасной, - хмыкнул Кассий, по-хозяйски оперевшись на стойку бара. Старое дерево, непонятно каким чудом выдерживающее постоянно влажный воздух Цистерны, стоически выдержало. – Ну, точнее, из её прекрасного письменного стола. Император прибывает в Скайрим, дэйдра меня подери! Во время гражданской войны! Хорошо хоть он не решил наведаться в Виндхельм… пока что.
Делвин неторопливо убрал письмо. Шершавая толстая бумага приятно грела пальцы, особенно тёплое ощущение придавала ценность императорской печати.
- Ходят разные слухи… – как всегда, издалека начал старый вор, изредка поглядывая на Эртоса. Кассий терпеливо сложил руки на груди, приготовившись слушать, но бритоголовый бретон так же туманно увёл разговор в едва различимые дали, касающиеся дел Мавен и Эленвен.
Чёрный Вереск уверенно держал оборону, не собираясь уступать Талмору ни фута рифтенских владений. Эльфы готовы были платить полновесным золотом за власть в Скайриме, но Кассий был спокоен за судьбу города. Мавен слишком хорошо знала, какова истинная цена такого лёгкого богатства, и предпочитала доходы с Гильдии и медоварен.