Кассий поймал взгляд Арганты – и отступил в сторону.
Боевой маг сейчас был нужнее наверху, чем здесь; Синтар кивнула и исчезла на узкой лестнице. Эртос крепче сжал уже оказавшиеся в руках кинжалы.
- Если вы можете смотреть сквозь время, Эртос, сейчас вполне подходящий момент, - сквозь зубы процедил Марон.
Кассий с сожалением вздохнул, не отводя взгляда от двери.
- Одно чудо за раз, сэра. Надеюсь, ваши щиты так же хороши, как я о них думаю…
***
Гребок.
Гребок.
Вдох.
Ледяная вода Моря Призраков в солитьюдском заливе убила бы любого без нордской крови: нечеловеческий холод заставляет мышцы судорожно сокращаться, пережимает дыхание, останавливает сердце. Она уже прыгала однажды в Море Призраков с моста, отделяющего Синий Дворец от города – и оно не смогло убить её.
Теперь она готова.
Вдох.
Выдох.
Не подниматься к поверхности; увидят вездесущие солдаты Внутреннего Ока. На вдохе вода обжигает гортань, как лютый мороз горных вершин Скайрима: волшебный эликсир превращает её в воздух, солёный, как морская волна. Оттого сердце бьётся быстрей обычного; выпитые магические зелья искрятся в ускорившемся кровотоке.
Она не чувствует холода.
Сейчас она могла бы в одной рубахе пройти горные перевалы Хаафингара. Эликсиры уберегут ее равно от холода и огня – архимаг-дракон магическим пламенем заставила отступить Лашанса в Волундруде, а она постоянно находится рядом с Императором.
Айета бесшумно выдыхает воду и вдыхает снова.
Всё, чем она может защититься – это зелья, купленные в Вайтране у пожилой имперки; побег после неудачного покушения спас её, но старое Убежище разрушено, и в его развалинах похоронены все запасы Братства и её собственные. У неё не было времени даже прибыть в Данстар к Цицерону и выжившим: Мотьер назначил срок и место слишком точно.
Убежище сгорело, но Тёмное Братство продолжает жить, мысленно усмехается Айета. Борт «Катарии» совсем рядом, и другой, нетамриэльский холод касается влёт её спины и пробегает по позвоночнику, прежде чем раствориться без следа. Верный друг уходит первым.
С палубы слышится лязг оружия, когда она выныривает из воды. Зачарованная одежда ассасина Братства плотно прилегает к телу, не пропуская воды, и прячет любой шум.
Айета-человек улыбается.
Тёмное Братство пришло возвращать долги.
И Айета-дракон знает: само Время на её стороне.
Она поднимается на палубу, когда пятеро дозорных уже мертвы, а остальные безуспешно ведут сражение с призрачным убийцей, словно ветер ускользающим от их клинков и боевой магии. Люсьен не сумеет убить дракона – но ему и не нужно убивать Арганту Синтар.
Сегодня у них другая цель.
Златоглазый Акатош плотней сворачивает кольца. Можно пересчитать секунды в его пылающей чешуе. Мгновения дробятся, звенят скрещивающимися мечами, взрываются сверкающими вихрями событий; Арганта Синтар встречает магическим щитом призрачное лезвие – и Айета решает, что Времени пора остановиться.
Никто не слышит её Крика.
Только Великий Дракон замирает, вздыбившись огненным штормом, но по языкам, стирающим со Свитков вечные имена и бессмертные жизни, можно бежать без опаски, поскольку она одной с ним крови, и Время принадлежит ей. Айета проскальзывает между двумя стражами Пенитус Окулатус, застывшими в боевой стойке у спуска в императорскую каюту, огибает ещё одного на узкой лестнице и толкает дверь, за которой – она знает – второй Дова.
Но взгляд её скользит мимо него – к дорожному серому плащу, наброшенному на богатый шёлк и воинскую кольчугу, к глазам цвета стали, невидяще устремлённым вдаль, к тому, в чьих руках равно меч и перо становились смертью.
К Империи во плоти.
К человеку-дракону.
Всполох света на блестящем от яда лезвии кинжала успевает отразить магическую вспышку – но не успевает коснуться высокого воротника Императора. И в миг, когда невидимая глазу волшебная руна разряжает всю энергию в тугую волну силы, Айета-дракон забывает удержать Время – и оно продолжает ход.
Драконы видят друг друга.
- Лашанс, - одними губами зовёт Айета: имени не слышно за стремительным шелестом перечеркнувшего воздух гладиуса Пенитус Окулатус. Марон успевает встретить первый выпад материализовавшегося за его спиной призрака, но ему не успеть за двумя убийцами сразу.
На долю мгновения, на паузу в сердцебиении Айета встречается взглядом с тенью.
И тень позволяет Марону заслонить Императора от удара – прежде чем вонзить посеребренные ножи в голубовато-призрачный росчерк движения, замерший на мгновение триумфа. Призраки бессмертны, и Лашанс всего лишь вернётся к Отцу на время, но это время сейчас – песчинки на весах против судьбы Империи.
Айета – дитя Времени, но его больше не остаётся.
Призрачные клинки Люсьена тают в теле командира Пенитус Окулатус, и Айета отталкивает его прочь. Тёмное Братство стоит за её спиной: тысячелетней памятью или недавними мертвецами. Даже тени не остановить удар, нацеленный в горло жертвы, избранной самой Матерью, ибо сам Ситис выдыхает голосом своей дочери Шёпот, от которого развеиваются чары любой защиты и самый лучший доспех становится хрупок, как яичная скорлупа.
Быть может…
Быть может, только…
Небесный дракон оскаливается предзвёздной сталью ей в спину, когда ледяные шипы пригвождают её к стене каюты. Айета не чувствует холода.
Но боль, нечеловеческая боль стирает из мира звуки и краски, заставляя дрожать незыблемые очертания. Пальцы руки с развороченным плечевым суставом не слушаются, и так и не испивший императорской крови кинжал выскальзывает из её ладони. Айета в отчаянии взывает к последнему, что у неё осталось – но кольцо, зачарованное на мгновенную телепортацию, остаётся безжизненным и холодным.
На нестерпимое сверкание меча в руках Императора почти невозможно смотреть.
- Император, - Арганта взмахнула рукой, сотворяя новый щит. В левой её руке сияла пока сдерживаемая, уже почти готовая к атаке чародейская белизна смертельного заклинания.
- Я в порядке, - коротко бросил Тит Мид. Перевёл взгляд на вбежавшего в каюту молодого агента. – Ауригий, целителя!
- Сир, вам нужно покинуть корабль, - непреклонно произнес Ауригий. – Скорее.
Маг-лекарь за спиной Ауригия молча протиснулся к неподвижно лежащему на полу командиру Пенитус Окулатус, бесцеремонно отодвинув Кассия; зашептал что-то, водя руками перед окровавленным кожаным доспехом. Золотистое сияние из-под его ладоней мягко струилось в тело Марона.
Но сияние уходило впустую.
Целитель поднял голову, отчаянно и зло качнул головой.
- Сир, - позвал Ауригий.
Тит Мид обернулся к Драконорожденным. Арганта ответила молчаливым кивком.
- Мы догоним, - заверил его Кассий. Прикрыв на мгновение глаза, Тит Мид вышел из каюты. За ним тенью скользнул молодой агент.
Золотистый свет, рвано бьющийся в такт сердцу, оборвался и замер, прежде чем медленно рассеяться в соленом воздухе. Целитель Пенитус Окулатус беззвучно и тяжело выдохнул.
Даже магам не под силу обмануть смерть.
- Заканчивайте, и мы заберем их, - сухо и жестко бросил он, поднявшись. Выходя из каюты, он не встретился взглядом с Драконорожденными.
- А ведь было близко, - глухо сказал Кассий. Повернулся к убийце из Тёмного Братства, которой удалось ускользнуть от них дважды.
К едва не убившей Императора девчонке.
К равной ему самому.
- Ну, это была красивая игра, - через силу усмехнулся Кассий-Эртос-дракон, и Айета-дракон ответила ему зеркальной усмешкой сквозь стиснутые зубы.
Арганта Синтар холодно прищурилась. Стальное небо, вызверившееся в краткую минуту и спасшее жизнь Императору, уже покидало её, успокаивалось, засыпая до следующего боя.