Кассий задумывается над этим на мгновение. Лучшего из… Марон? Нет, это не может быть Марон; о лучшем из воинов слышали бы во всех уголках ми…
О, дерьмо.
Кассий огромнейшим усилием воли умудряется не ляпнуть это вслух, но ничего получше ему в голову не приходит. Потому что он наконец понимает, что за игру вел тайный агент Талмора – с самого начала, задолго до того, как встретился с главой Гильдии воров в подземельях посольства.
Агент Талмора Риланен – это Амон Мотьер.
Это Амон Мотьер, не побоявшийся теней Волундруда и спустившийся в древнюю гробницу, чтобы передать условия и детали заказа Темному Братству.
Это Амон Мотьер, виденный Рейвином Имианом в Данстаре.
Это Амон Мотьер, подстерегавший у запасного убежища Братства провалившую Заказ девчонку-дракона – но встретивший Варгильд и Соратников.
Кассий Эртос очень не хотел в это верить…
Он очень не хотел в это верить…
Но было похоже, что он отправил Варгильд на верную смерть. Она не смогла бы в одиночку переиграть этого дракона. И девчонка, чей ручной призрак отправил к богам командира Марона, лишь по прихоти судьбы избежавшая ловушки в Данстаре, попалась в точно такую же ловушку на «Катарии». Талмор никогда не собирался позволять ей выжить. Настоящей целью, что они назначили ей в этой игре, никогда не было убийство Императора.
Риланен стравил их с девочкой-убийцей так же, как сам Кассий собирался стравить с ней Варгильд. С одной только разницей: он сделал это куда более виртуозно.
Им конец, ясно и спокойно подумал Кассий. Вот дерьмо. Им конец.
Он вздохнул. Эхо Крика скорости уже почти смолкло, и это значило, что скоро Арганта опустит барьер – и на пару с Императором им придется сражаться с мечником, сумевшим убить Варгильд и ее оборотней.
- Мой Император, - сказал Кассий Эртос, - было честью.
Барьер растворяется, оставляя Арганту Синтар задыхаться на снегу от вдруг ставшего неподъемным свинцового холода в груди, и золотая молния срывается с места.
У них не остается имен, титулов или личин. Четыре лезвия превращают изуродованный магией и боем обледенелый берег во владения стальной вьюги, что убьет любого смертного, посмевшего коснуться ее ветров.
Они танцуют с ними неистово и бесстрашно, потому что они – драконы.
И каждый из них сражается за свой мир, мир, который должен принадлежать всего одному, неотъемлимо и неразделимо, ибо никто другой не имеет на это права.
И каждый из них знает, кто победит.
Риланен заперт между двумя противниками, и пусть он сражается против вора и старика, каждый из них по-прежнему смертельно опасен. Тит Мид прошел всю Первую войну, вытоптав кровавую дорогу по всему Сиродилу, и недооценить его, выжившего меж молотом Наарифина и наковальней Боэтии, означает верную гибель. Кассий Эртос – вор, а не убийца, но его кинжал по-прежнему смертоносен и быстр, Кассий Эртос оказывается почти повсюду, он перетекает из удара в удар подобно маормерским змеям, но…
Но Риланен все равно чуть-чуть быстрее.
И его клинок оставляет глубокую зарубку на императорском доспехе, когда Тит Мид все же не успевает увернуться; и его удар заставляет Кассия Эртоса захлебнуться воспаленным воздухом Хаафингара.
Именно тогда каждый из них осознает, что случится дальше.
Кассий отрешенно смотрит на Риланена, танцующего с двумя клинками так легко, словно его не коснулось истощение схватки, колдовской шторм архимага, агрессивно-защитная магия оберегов Императора. Кассий позволяет своему телу двигаться в ритм этого танца, но он понимал: каждое их движение – лишь ответ на движения Риланена, ответ, просчитанный и ожидаемый им, ответ, который пожелал увидеть золотой дракон Алинора, тайный агент Талмора и прекрасный мечник.
Их может спасти только чудо.
Или…
Обман.
Всё это – вся четверть столетия – искусная сеть обмана, сплетенного смертными, но нити его сшивала узлами смертей и предательств та, что прячется за именем Королевы Теней. Она – паук в самом центре лабиринта войн и восстаний.
Забава бессмертных – решать судьбы людского мира.
Тит Мид Второй танцует с Боэтией в последний раз, и она шепчет ему звенящим криком клинков: время платить по счетам.
И он соглашается.
Кассий слышит шепот в своей голове, шепот тысячи тысяч нечеловеческих голосов, и шепот говорит ему слова, четверть столетия назад так часто звучавшие у стен сиродильской столицы.
Во имя ее и во славу.
Во имя ее и во славу.
Во имя ее…
И Кассий Эртос, тот Кассий Эртос, что видел Бравил в семьдесят втором, знает, что значат они – что значат они для всех тех, стоявших однажды под ее стягом.
Под стягом дракона.
И дракон знает тоже; дракон мечется и кричит, распахивает крылья и вспарывает ими тень – до боли, до хрипа, поскольку это – не истина Дова, это…
Вы бы никогда не стали одним из наших агентов, Кассий. Всё дело в том, что вы ни на минуту не допускаете нашего поражения.
Это просто маленькая хитрость, усмехается Кассий-Эртос-человек, наступая на горло дракону.
И открывается.
Риланен знает, что его удар будет смертельным. Если только он рискнет – на одно мгновение оставить истощенного Императора, чьи движения уже сковала смертельными кандалами усталость, и убить Кассия Эртоса.
Убить дракона.
Он разворачивается и наносит этот удар, глядя глаза в глаза Кассию Эртосу, мастеру немного иного мастерства, нежели принято чтить у воинов. Потому что Риланен знает, что он намного быстрее старика в императорском доспехе.
Риланен знает, что его защитит собственная броня и магический оберег.
Риланен знает, что он успеет.
Только он не знает – не видит – что за его спиной хохочет многоликая тварь, и в руке ее Избранного разгорается четверть столетия как мертвый Золотой Меч.
Сверкающий клинок пронзает его спину, не замечая ни доспеха, ни магических преград, ибо это – плата за сделку, совершенную годы назад, и от сделок с дэйдрическими лордами не скрыться ни дракону Империи, ни дракону Доминиона.
Кассий Эртос сглатывает единственный миг бессмертия, что он мог оставить себе напоследок. Краткое, едва слышное эхо Бесплотности, что растворило его призрачным светом всего на пару мгновений – те пару мгновений, что клинки Глаза Талмора находились в его груди.
Те пару мгновений перед тем, как мертвый Риланен падает на плавленый лед, и Кассий смотрит на его убийцу. На дракона Империи.
На Избранного Боэтии. Эбонитового Воина. Хранителя Золотого Меча.
Сейчас в нём нет ни старости, ни усталости, ни сожалений; лишь беспощадная воля и могущество, что объединило осколки Сиродила и удержало Империю в дни позора и крови. И Кассий Эртос, последние свои силы отдавший отголоску Крика, знает, что вопреки всему, здесь и сейчас его жизнь – в руках того, кого он так отчаянно пытался спасти.
И Арганта Синтар, вложившая собственную жизненную энергию в защитный барьер, знает, что вопреки всему, здесь и сейчас ее жизнь – в руках того, кого она так отчаянно пыталась спасти.
Поскольку Император не может позволить себе риск, а драконы – воплощение риска.
Поскольку Избранные Боэтии не знают жалости, и предательство – приемлемый шаг для них.
Поскольку вопреки всему, здесь и сейчас они ничего не смогут ему противопоставить.
Но золотое пламя уходит с клинка, и уходит тысячеголосый шепот, скрываясь в тени человека, который держал в своих руках всю Империю – и спас ее от неизбежного краха.
- Предательствам нужно знать меру, мастер Эртос, - чуть иронично и чуть устало проговорил Тит Мид. – Даже если ты - клинок Боэтии.
Арганта Синтар, слабо оперевшись на снег, хрипло рассмеялась. Кассий, запоздало обернувшись, помог магессе подняться на ноги.