– Тесс, я не хочу, чтобы всё это закончилось вот так, – еле слышно говорил Алек. – Оставь парня в покое. Ты сама не замечаешь, что…
– Что? – вскинулась Тесса. – Не делай из меня свою собачку. Ты с самого начала сказал, что я имею право встречаться, с кем захочу, и любить кого захочу.
– Сказал, – негромко ответил Алек. – Только…
Он умолк. Зато Тесса молчать не стала – она рассмеялась.
– Только не говори мне, что влюбился, – протянула она, и в её голосе мне послышалась издёвка. – Только не ты, железный и бесстрастный Алек. Не верю.
– Как пожелаешь, – отозвался Алек.
Я выглянула и увидела, как он пожал плечами и шагнул куда-то в сторону, а Тесса повернулась в мою сторону. Но, кажется, она не успела меня заметить, потому что кто-то резко схватил меня за плечо и втащил обратно в комнату отдыха.
– Не вздумай никому рассказывать, – прошипел Кай. Он сжимал моё плечо до боли, его лицо исказила гримаса злости, и я никогда ещё не видела его таким… таким… эмоциональным, что ли.
– Я и не собиралась, – шёпотом отозвалась я. – А что… они на самом деле?
– Да, – в тон мне ответил Кай. – Они на самом деле, мне рассказывала Тэй. Это случилось едва ли ни в первый месяц, когда Тесса пришла сюда, и продолжается до сих пор. Тесса любила его, а теперь… сама видишь.
В ту минуту мне захотелось завыть от отчаяния. Да что такое эта любовь на самом деле, если у неё столько оттенков и видов? И неужели она не бывает просто навсегда, как бывает в легендах и книжках?
Мне нужна была помощь. Я поняла, что наконец-то созрела для того, чтобы поговорить с мамой. И потому едва я сдала отчёт, как сразу же поспешила домой, даже не стала дожидаться Кейна, чтобы пойти вместе. Мне нужны были ответы… но у мамы их не было.
– Родная, я не знаю, что такое любовь, – тихо сказала она. – Когда я говорю тебе, что люблю, это значит, что я привязана к тебе, что я буду о тебе заботиться, несмотря ни на что. Но я ничего не чувствую, когда прикасаюсь к тебе, когда называю тебя по имени… а ты ведь чувствуешь, да? И к Кейну, и ко мне.
– И к Рэю, – добавила я.
Мама смотрела на меня с сожалением, а я думала о том, что лучше бы и не спрашивала. Я перестала что-либо понимать, кажется, даже перестала соображать и чувствовать, как будто весь мир вдруг отдалился, а я оказалась заперта в своём теле как в маленькой комнатке в огромном доме. И мир остался где-то там снаружи, а я – где-то тут, внутри. И это чувство открыло во мне заслонку, впускающую новый приступ страха.
Получается, моя мама меня не любит. Ни меня, ни Рэя. Наверное, и я не особо-то люблю Кейна, раз не иду с ним разговаривать.
Наверное, все мы здесь не умеем любить. И это пугает больше, чем возможный новый приступ страха. Если здесь никто никого не любит, для чего вообще жить?
Запись четырнадцатая. Июнь, 132 год от начала Нового времени.
Этой ночью маргандалорцы забрались в нашу деревню. Они подожгли дом Кейна, благо, ему и его семье удалось выбраться. Они попытались разрушить дом Тессы и Тэй; вторая была в рейде и не пострадала, но Тессу ранили. Тяжело. Я слышала, что ей понадобилась камера возрождения, и пока не знаю, сколько времени она там пробудет.
Алек собрал всех рано утром. Мы организовали помощь Тессе и Тэй, как могли. Помогли семье Кейна перебраться в другой дом. Его родители напуганы, как и моя мама и Рэй. Как и вся деревня, о чём я говорю.
Сегодня ночью мы идём мстить, и будь я проклята, если не сделаю всё, что будет от меня зависеть.
Запись пятнадцатая. Чуть позже. Июнь, 132 год от начала Нового времени.
Я помню момент, когда я зашла к Кейну после того, как всё улеглось. Я постучала в дверь его нового дома – они заняли пустующий на краю деревни, практически возле самой стены – и мне открыл он сам. Мы долго стояли на пороге, я снаружи дома, он внутри, и просто смотрели друг на друга. Наверное, в такие минуты просто не нужно слов, да? Вы просто понимаете всё и так.
– Несс, – тихо сказал Кейн. – Прости. Прости за всё. Я…
А я не смогла выдавить ни слова. Я просто шагнула к нему, обняла, снова ощутила его запах – такой родной, такой приятный. И Кейн снова замолчал.