– Нисколько не удивлена, – сказала Эстер. – Видишь ли, Алеку не нравятся те, кто считает, что война должна закончиться. Таких, как я, он объявляет вне закона и изгоняет из деревни, не дожидаясь решения совета. Они думают, что меня это убило, но, как видишь…
Я не верила своим ушам. Странно ещё, что вообще на ногах устояла. Помню, как мне было тошно и как хотелось сбежать оттуда, лишь бы не оставаться наедине со всем этим. Не слышать правду.
– Где ты всё это время была? – вырвалось у меня. – Почему мы не виделись?
– Потому что я была по эту сторону стены, а вы – по ту, – она поморщилась. – Скажешь, не так?
Я смутилась. Если так подумать, я выбираюсь за стену Ткагарады раз, наверное, пятый, если не считать рейды. Родители, Алек, да любые жители деревни говорят, что здесь опасно, что здесь постоянно шастают разведчики Маргандалора. Кстати, об этом…
– За эти два года тебя ни разу не встретили маргандалорцы? – спросила я. – Не верю.
Эстер нахмурилась, я машинально сделала шаг назад. Нас объединяло общее детство, но эти два года перечеркнули всё, что было, и огромным шрамом проложило между нам пропасть. Я жила в деревне, она – в полном одиночестве. Я была в сравнительной безопасности, она… а что тут объяснять. Я уже была в боевой стойке, теперь уже не расслаблялась и Эстер. В конечном итоге, мы на войне.
– Встречали, – неохотно ответила Эстер.
– И ты до сих пор жива?
Эстер закатила глаза.
– Нет, ты серьёзно? – спросила она. Протянула руку, ущипнула меня за щеку, да так больно, что я не выдержала и ойкнула. – Теперь веришь?
Неожиданно я поняла, что сказала глупость, и… наверное, сказалось напряжение последних дней. Я рассмеялась. Я хохотала в полный голос, да так, что Эстер, похоже, испугалась за меня. Она принялась меня успокаивать, и уже через несколько мгновений я тихо плакала в её объятьях. И, если честно, я давно не чувствовала себя настолько живой, настолько настоящей, как в тот момент. И, кажется, «поиграть по их правилам» слишком затянулось, я завязла в этом слишком глубоко и не могла выбраться.
Я плохо помню, что было дальше. Эстер потащила меня куда-то в лес, я почти не видела дорогу. Только говорила и говорила, а она слушала и молча кивала, иногда поддакивала. Я рассказывала о том, как мне было больно её потерять, о том, как Кейн провёл со мной тот день, когда мы узнали, что её не стало. О том, что я стала волевой, и мы теперь в одной рейдерской паре с Кейном. О том, как он теперь меня называет, и что следом за ним почти все стали называть меня так. О том, что я не хочу воевать, хочу мира, и что волевик полностью разделяет моё мнение. О том… о том, что я не знаю, что такое любовь, даже зная о том, что происходит между Каем и Тэй, Тессой и Алеком. Даже о зная о том, что происходит между мной и Кейном.
Заговорила Эстер тогда, когда мы были далеко от того места, где встретились. В тот момент и я замолчала, наконец придя в себя. Мы были в густом лесу, куда ни глянь – раскинулась пышная зелень, и казалось даже, что ничего в мире не осталось, кроме безграничного леса.
– Тикки, мне нужно попросить тебя кое о чём, – тихо заговорила Эстер. – У меня есть ответы на все твои вопросы, но я готова поговорить с тобой только в безопасном месте. О нём никто не должен знать, ясно?
– Прости? – переспросила я.
Эстер быстро оглянулась по сторонам.
– Ты же понимаешь, что я вряд ли бы выжила, если бы оказалась в одиночестве в пустом лесу? – сказала она. – Здесь есть убежище с автофермой. Там есть всё, что нужно, и даже цикл производства одежды. Какой дом в Ткагараде может похвастаться этим?
Ни один их них, хотела было сказать я, но не смогла выдавить ни слова.
– Когда мы окажемся внутри, ты увидишь, где он находится, и поверь, ты запомнишь это место, – продолжала Эстер. – Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что его не найдёт никто… вернее, никто из тех, кому нельзя доверять.
Я пожала плечами.
– Обещаю.
Эстер кивнула и опустилась на колени. Пошарила на земле, ухватилась за что-то, рванула на себя – и я увидела небольшой люк-маскировку, на котором раскинулись искусственные кусты, в полумраке леса почти не отличимые от настоящих.
– Это не просто убежище с автофермой, – пробормотала Эстер. – Я показываю его только потому, что ты сказала, что не хочешь войны. Мне кажется, оно было построено для таких, как я и ты.
Несколько мгновений спустя мы уже спускались по ступенькам под землю. Эстер закрыла люк, щёлкнула чем-то на стене, и коридор залило холодным голубым светом. В конце лестницы путь перегораживала массивная металлическая дверь, и Эстер, вооружившись тоненькими палочками, по-видимому служившими ключами, без труда справилась с ней. Мы оказались в обычном доме, какие бывают в Ткагараде, только без окон, а ещё здесь каждая дверь была подписана. «Ферма», «Кухня», «Наблюдательный пункт», «Комнаты отдыха»…