На Утёсе, вот уже второй десяток лет жила Сирина. Почти у самой вершины, там, где в скале была выдолблена пещера. Неведомые строители прорубили коридор, который поначалу шёл прямо, затем резко сворачивал вправо. Он выводил в довольно большую комнату с круглыми углами и высокими потолками.
Открыв глаза, Дарен огляделся по сторонам. У нарисованного на правой стене и разделённого на четыре части круга слабо светилась первая четверть, это означило, что утро уже наступило. Сирины в комнате уже не было.
Потянувшись, мальчишка откинул шкуру, которой накрывался и встал с ложа. Несмотря на то, что его повсюду окружал голый камень, в комнате не было холодно. В центре пещеры пол поднимался бугром, а из его вершины вверх бил фонтан воды. Да такой горячей, что набрать в нём воды и не обжечься было весьма непростой задачей!
Стекая вниз, вода лилась по чётырём глубоким желобам, выбитым в полу ещё в незапамятные времена. Расходясь от центра, они вели к стенам. Там вода попадала в ещё один желоб который шёл по замкнутому кругу. Сверху его прикрывал странный материал, чем-то напоминающий горный хрусталь, вот только шершавый на ощупь. От воды он сильно нагревался и испускал вверх волны хорошо прогретого воздуха. Благодаря всей этой хитрой системе в пещере было всегда тепло, правда немного влажно.
Единственное чего никак не понимал Дарен, так это куда девается вода потом? Почему не заливает комнату? Спросил он как-то Сирину об этом, но та лишь плечами пожала. Ей совершенно всё равно было почему так. Лишь бы работало!
Дарен натянул мужскую рубаху, обулся и подошёл к стоящему возле входа в коридор кувшину. Так уж было заведено, что первый кто просыпается должен воды набрать и остывать поставить. Осторожно потрогав его рукой, Дарен нашёл температуру вполне приемлемой.
Отпив пару глотков, он умылся и, фыркнув, потряс головой, разбрасывая во все стороны брызги, словно мокрая собака. Затем донабрал воды и поставил кувшин на место. Теперь наступило время зарядки.
Глубоко вздохнув, Дарен закрыл глаза. Потом поставил ноги на ширине плеч и развёл руки в стороны. После этого, он медленно свёл их вместе и резко хлопнул в ладоши, затем закружился по пещере. Со стороны это походило на замысловатый танец, вот только зрителей, могущих оценить выступление, в пещере пока не было.
Дарен то припадал к полу, то подпрыгивал вверх перелетая через желоба с горячей водой и всё это с закрытыми глазами! Сирина, также как и Молчан учила его полагаться не только на зрение.
Вскрикнув, Дарен резко выбросил правую руку вперёд, словно делая выпад мечом, затем уходя от возможного удара отпрыгнул в бок и раскрыл глаза. Возле стены стояла Сирина.
— Неплохо, — благосклонно кивнула она. — Ты быстро учишься.
— Доброе утро, Сирина, — выдохнул Дарен.
— Доброе, — воительница улыбнулась. — Сядь, передохни. Я подожду снаружи.
Повернувшись, она скрылась в полумраке коридора. Проводив её взглядом, Дарен зашептал тропарь равновесия.
Ещё когда он только начинал жить на Утёсе, воительница подробно расспросила его о том, чему он научился у дивьев. Не всё Сирине пришлось по нраву. Она с улыбкой выслушала его рассказ о боевой подготовке, а затем велела забыть про половину упражнений Молчана. Вместо них, она стала учить Дарена новым. На растяжку, балансировку, концентрацию и реакцию. Что касается тропарей, то в них Сирина не чуяла волшбы, а значит не видела особой пользы. Однако произносить их Дарену не запретила. Как говорится, чем бы дитё не тешилось.
Положив руку на сердце, Дарен прислушался к своим ощущениям. Оно билось ровно. Встав с ложа, мальчишка улыбнулся и шагнул в коридор. На Утёсе начался ещё один день.
Глава 11 Утёс
Снаружи на площадке догорал костёр. Над бордовыми углями Дарен разглядел насаженную на вертел звериную ногу с копытом. От аромата жареного мяса у него потекли слюнки.
— Вепрятинка, — с любовью произнесла Сирина, тыкая ножом в исходящую соком мякоть. — Чуешь?
— Угу! — только и смог ответить Дарен.
— Их совсем мало после Битвы осталось, — грустно произнесла Сирина. — От силы пяток матёрых, десяток свиноматок, да поросят с полсотни. Нескоро ещё мы кабанчиком полакомимся…
Дарен ничего не ответил.
— Готово! — провозгласила Сирина. Она достала две деревянные тарелки и, взмахнув ножом, наложила по щедрому куску. — Ешь!
Дважды упрашивать Дарена не пришлось. Хоть он уже полгода как жил на Утёсе, но до сих пор не мог привыкнуть к тому, что мясо можно есть так часто. Почти каждый день!
«Это куда лучше, чем пауки, — сосредоточенно жуя, думал он. — Как же они мне надоели!»
«А как там Васса и Частава? Забыли наверное про меня? — следующая пришедшая в голову мысль была о дивьях.»
После Битвы, как только он немного оклемался, у них с Сириной состоялся серьёзный разговор. Лесная воительница, не кричала и почти не ругалась, но беседовать с ней от этого было не легче. Только тогда Дарен понял, какую глупость совершил, сбежав наверх от тех, кто его воспитал и вырастил!
Но теперь было слишком поздно. Однажды сделанного уже не воротишь. Назад его не примут ни при каких обстоятельствах. Это Сирина объяснила предельно ясно.
— О чём задумался, то? — спросила воительница.
— Да так, — медленно ответил он. — Подлесье вспомнил.
— Ясно, — кивнула она. — Ни мира, ни войны. Не забывай об этом. Теперь никому из Леса хода вниз нет.
— Да помню я! — Дарен досадливо махнул рукой. — Им значит наверх подниматься можно, а нам в подземелья нельзя?!
— Не всё так просто, — вздохнула Сирина. — Я же уже тебе говорила! У Леса сейчас нет ни сил, ни желания воевать с дивьями. Да и смысла нет, войну начинать из-за тебя. Так что придётся уступить их требованиям. Пока что. А там поглядим.
Дарен грустно улыбнулся и впился зубами в мясо. Сирина же, покончив с трапезой, стала наблюдать за ним.
«Как быстро у него растут волосы! — думала она. — Совсем недавно же подрезали и вот опять до плеч! Может наголо обрить?»
Проглотив последний кусок, Дарен просительно посмотрел на Сирину. Та усмехнулась.
— Ладно, бери, — милостиво разрешила она. — Только немного. Негоже с самого утра брюхо набивать.
Благодарно кивнув, Дарен отрезал себе ещё. Прожевав, он откусил кусок от лепёшки из толчёных кедровых орехов и сушёных водорослей. Весьма надо сказать необычная пища, Дарен далеко не сразу привык к ней. Поначалу его живот даже бунтовать пытался! Но сейчас ничего, не болит вроде…
— Посуду помоешь, потом ель свалишь. Всё, — Сирина резко встала. — Мне надо по делам уйти, а когда вернусь, начнём заниматься.
Она сняла с вертела оставшееся мясо и поднялась со своего места. Проводив Сирину взглядом, Дарен посмотрел на посуду и скривился. В дивьих пещерах ему бы не пришлось её мыть! Пробурчав что-то невнятное, он подхватил с камней тарелки и направился к источнику.
Тот располагался на одну площадку ниже. Там, где примерно в двух локтях от земли, в скале было отверстие. Не очень большое, где-то с кулак величиной. А из него, вниз стекала струя воды. Хвала лесным богам, не обжигающе — горячей как в пещере, а еле тёплой. Как раз такой, чтобы посуду помыть, ну или самому искупаться.
Вода вливалась в небольшую выемку, шага в три шириной, да с половину локтя глубиной. Разувшись, Дарен подкатил штаны и зашёл в озерко. Здесь он принялся драить тарелки, помогая себе при этом мелким песком лежащим на дне. Когда мальчишка закончил, поверхность озерца покрылась жирными разводами. Впрочем, Дарен знал, что это ненадолго.
В правой стене выемки находились три дыры. Из них вода изливалась куда-то вглубь скалы, чтобы затем, с другой стороны Утёса, низвергнуться с высоты к подножью. Именно отсюда начинался Жёлтый ручей, который тёк до самого Чёрного озера. Впрочем, в тёплый поток на полпути вливался Белый ключ, охлаждая его своей студёной водой.