Я рассеянно принял предложенный напиток и лишь спустя несколько секунд до меня дошло, что сказал мой ординарец.
- Юрген, ты гений, – заявил я и, оставив, как самого Юргена, так и Керин стоять столбом в удивлении, бросился к техножрецам, окликая их по пути.
- Сколько энергии вы можете подать на стадион, не убив нас всех?
- Лучше бы этот план сработал, – пробормотала Керин, – или мы все умрём.
- Это не опаснее, чем ваш план, – возразил я, не сразу осознав, что это прозвучало не очень тактично, но к моему облегчению, Керин лишь кивнула.
- По крайней мере, у нас есть шанс, – сказала она, когда артиллерия снова открыла огонь по биотитану. Кажется, это застало его врасплох – он так сосредоточился на людской массе, которую собирался сожрать, что явно забыл про неудобства, которые мы ему доставляли. Тварь встала на дыбы, зарычала и изрыгнула сгусток плазмы почти не целясь и промахнувшись мимо почти всех атакующих. Я постучал по вокс-бусине, в которой теперь слышал только треск помех.
- Продолжайте стрелять! – прокричал я, не уверенный, слышит ли меня хоть что-то. – Это работает!
Кажется, и правда работало. Отшатнувшись от раздражающих снарядов и ракет, что царапали панцирь, чудовище проломилось через стену стадиона, разрушив половину трибун. Вокруг засвистели куски камнебетона размером с мою голову, и я задумался, не стоило ли бросить всё и рискнуть бежать отсюда.
Но исполин повернулся и неуклюже зашагал к пролому, который только что проделал.
- Он убегает! – крикнула Керин в вокс. – Будем надеяться, что торпеда попадёт в него и так!
Если она отдаст приказ, до гибели нам всем останется несколько минут. Уже не задумываясь, я залез на пассажирское место «Саламандры» и взялся на установленный на турели тяжёлый болтер.
- Не дайте ему уйти! – взревел я, должно быть не порадовав своим криком никого в комм-сети и начал палить по ноге чудовища, что была размером с жилой блок. Хотя большинство наших орудий могли стрелять только по голове и верхней части туловища твари, они отозвались на мой призыв, и тиранид начал вновь покрываться следами взрывов.
- Так точно, сэр! – отозвался и Юрген, заводя мотор, и рванул вперед. Приблизившись к чудовищу, он зажал гашетку курсового болтера и огнемёта. Хорошо зная своего помощника, я приготовился к столкновению.
Тварь явно не ожидала, что ей в ногу влетит «Саламандра» и потеряла равновесие. Прозрачная стена, окружающая игровое поле, раскололась от давления колоссальной голени, и монстр рухнул в центр стадиона, воя от гнева и досады.
- Сейчас! – прокричал я, отчаянно жестикулируя машиноведам, что работали за кафедрой управления. Они начали обряд, щелкая рубильниками, размахивая кадилами и бубня свои таинственные песнопения. Чудовище взвыло, когда изменившаяся гравитация подняла его вверх. Оно выплюнуло ещё один плазменный шар, но тот улетел в небо, никого не задев.
Выбравшись из нашей разбитой «Саламандры», я поспешил к шестерёнкам, Керин наступала мне на пятки.
- Он пойман, – сообщила нам самая старшая машиновидица, через чей монотонный голос пробивались тонки восторга, – но энергия расходуется очень быстро.
- Подключите две других энергостанции, – приказала Керин, и техножрица заколебалась.
- Это чревато катастрофическим сбоем в…
- Это не моя проблема! – рявкнула губернатор. – Просто сделайте!
- Как пожелаете, – ответила техножрица, опустив «но потом не говорите, что я вас не предупреждала». Я почувствовал, как воздух вокруг меня насыщается электричеством, что шипит, шевелит мне волосы, а его разряды становятся всё сильнее и чаще.
- Продолжайте стрелять! – крикнул я в вокс, надеясь пробиться через помехи. – Отвлекайте его! – артиллеристы охотно повиновались, и тушу окатил новый град снарядов. Я повернулся к Керин, едва осмеливаясь надеяться. – О, Трон Терры, это работает!
- Похоже на то, – согласилась она, и в её голосе зазвучало возбуждение. Чудовище поднималось всё выше – оно уже сравнялось с самыми высокими трибунами, и продолжало взлетать.
- Подключена третья станция, – прокомментировала техножрица, почти не видимая из-за окутавшей её миниатюрной бури электрических разрядов, и биотитан начал взлетать ещё быстрее, а обстрел – ослабевать просто потому что у расчётов выходили боеприпасы. – Критический сбой ожидается через три минуты, двадцать семь секунд.
- Этого достаточно? – спросила Керин, и я кивнул.