— Забавно, — отметил он. — Не думал я, что мне придется выступить дважды.
— Лорд Феннелтри, — обратился к нему сэр Магнус. — Не могли бы вы восстановить в памяти события вечера двадцать восьмого апреля? Вечера, когда был устроен бал в честь дня рождения вашей дочери.
— Как же, как же, — отозвался лорд Феннелтри. — Отлично помню.
— Итак, вами было задумано, что вы и обвиняемый въедете на слоне в бальный зал, правильно?
— Несомненно, — ответил лорд Феннелтри.
— До этого вечера слон проявлял какие-нибудь дурные наклонности?
— Кто — старушка Рози? Конечно же нет. Чудеснейшее животное.
Сэр Магнус удовлетворенно улыбнулся.
— Однако в день бала, — продолжал он, — у обвиняемого возникли все же какие-то сомнения относительно уместности задуманного приключения?
— Сомнения, — усмехнулся его светлость, — да он весь был сплошной комок нервов. Поверьте, этот парень чересчур подвержен волнениям. От этого у него сплошные проблемы. Я все время твердил ему, что волноваться вредно для здоровья.
— Иначе говоря, — сказал сэр Магнус, — он уверял вас, что, может быть, не стоит вводить слона в бальный зал.
— Раз десять в день твердил, если не больше.
— Почему? — спросил сэр Магнус.
— Понимаете, он считал, что это не понравится моей жене. Такое уж впечатление она производит на некоторых людей.
— Могу себе представить, — сухо заметил сэр Магнус. — А потому перед самым праздником он несколько раз пытался убедить вас отказаться от вашего плана.
— Совершенно верно.
— Вечером, когда должен был состояться бал, он по-прежнему опасался за исход вашей затеи.
— Опасался — не то слово, — ответил лорд Феннелтри. — И конечно, когда он обнаружил, что слониха под хмельком, мне стоило великого труда довести до конца задуманное.
— Понятно, — вкрадчиво произнес сэр Магнус. — Таким образом, обвиняемый фактически желал все отменить еще накануне праздника, а перед самым балом, обнаружив, что животное находится в состоянии опьянения, снова всячески пытался уговорить вас отменить эту затею.
— Ну да.
— Иначе говоря, — продолжал сэр Магнус, — мы вправе сказать, что ни животное, находившееся под влиянием алкоголя, ни обвиняемый не были повинны в случившемся на балу погроме, поскольку прямую ответственность за это несете вы.
Наступила пауза, лорд Феннелтри обдумывал неожиданную для него оригинальную постановку вопроса.
— А что, — молвил он наконец, дыша на монокль, протирая его и снова вставляя в глаз, — а что, ведь вы совершенно правы. Это я во всем виноват.
— Руперт! — взревела сидящая в зале леди Феннелтри. — Следи за тем, что говоришь!
— Кто нарушил порядок? — осведомился судья, близоруко озираясь кругом.
— По-моему, это супруга свидетеля, — удовлетворенно сообщил сэр Магнус.
— Мадам, могу ли я попросить вас соблюдать тишину? — спросил судья.
— Не буду соблюдать! — крикнула леди Феннелтри. — В жизни не видела такого бестолкового судью. Я не собираюсь безучастно наблюдать, как вы потворствуете судебной ошибке.
— Ну, ну, дорогая, — воззвал к ней лорд Феннелтри с примирительным жестом, — успокойся.
— Не желаю успокаиваться! — прокричала леди Феннелтри.
— Леди Феннелтри, — сказал судья, — это дело и без ваших замечаний достаточно запутанное.
— Это вы его запутали!
— Мадам, — ледяным тоном произнес судья, — если вы не успокоитесь и не сядете, я буду вынужден распорядиться, чтобы вас удалили из зала суда.
Леди Феннелтри выставила вперед зонтик, точно копье.
— Только попробуйте.
— Удалите эту женщину, — возбужденно скомандовал судья.
Два рослых полицейских направились к леди Феннелтри, которая с замечательным для своей комплекции проворством отступила на три шага и сделала выпад зонтиком. Укол пришелся наиболее рослому полицейскому чуть севернее пупка, и он согнулся, задохнувшись. Тем временем леди Феннелтри развернулась и ударила его коллегу по загривку. Блюстителям порядка понадобилась не одна минута, чтобы укротить ее и с позором удалить из зала суда; присяжные с увлечением следили за этой процедурой. Уже от дверей донесся последний отчаянный вопль:
— Руперт, только посмей еще что-нибудь сказать!
— Лорд Феннелтри, — сказал судья, — прошу вас извинить нас за то, что пришлось так обойтись с вашей супругой.
— Ничего, дружище, — ответил лорд Феннелтри. — Я просто восхищен. Смогу ли я потом узнать имена этих двух доблестных полицейских?