Адриан опешил.
— Я привык думать, что у нас весьма справедливая система.
— Примерно такая же справедливая, как схватка озверелых регбистов, — холодно заметил сэр Магнус.
— И все же я не понимаю, — продолжал Адриан, — какой мне будет прок, если мы вытащим кучу людей из разных концов страны.
Сэр Магнус зарядил ноздри новой порцией табака и чихнул.
— Это потому, дружище, — сказал он, — что вы не размышляли как следует над этой проблемой. Представьте себе, что я овчарка.
Он наклонился вперед и свирепо уставился на Адриана из-под бровей, похожий скорее на злобного керн-терьера, чем на овчарку. Тем не менее Адриан покорно сделал попытку представить себе, что сэр Магнус — овчарка.
— Еще представьте себе, — сэр Магнус наставительно поводил пальцем в воздухе, — что присяжные — стадо овец, причем, сравнивая их со стадом овец, я изрядно завышаю обычный уровень коллективного разума присяжных.
Он остановился, бросил задумчивый взгляд на стоящий на буфете графин с вишневкой, потом посмотрел на часы и уныло вздохнул.
— Так вот, я — овчарка, присяжные — стадо овец, а судья — охотник за чужим скотом. — Голос сэра Магнуса понизился почти до шепота; он встал, заходил взад-вперед вдоль стола, потом вдруг остановился, глядя на Адриана. — И что же из этого следует? А то, что обязанность моя, как овчарки, отогнать вора и направить моих курчавых присяжных ягнят в загон правильного решения. Вы уловили соль?
— Ну, в общих чертах, — ответил Адриан. — Однако разве вы можете так верховодить судьей?
— Судьи, — холодно произнес сэр Магнус, — всего лишь неискушенные законники.
Не очень-то вразумительное описание того, как действует правосудие, сказал себе Адриан, но за неимением опыта в общении с этой системой спорить не стал. Тем временем сэр Магнус подошел к двери, распахнул ее и крикнул:
— Скрич!
На его зов явился, подобострастно кланяясь, некий сморщенный лысый субъект.
— Скрич, — указал на него взмахом руки сэр Магнус, — составит надлежащие послания всем тем, кто мне нужен в качестве свидетелей. Придется вам посидеть вместе, сообщите ему необходимые детали.
— Хорошо, — ответил Адриан, — как скажете.
Он вдруг сообразил — и его обдало жаром при этой мысли — что он может написать Сэмэнте, вызвать ее как свидетеля. Сэр Магнус посмотрел на графин с вишневкой так, словно увидел его впервые.
— Однако на пустой желудок, — заметил он, — нельзя браться за такую работу. Выпейте вишневки.
— Пожалуй, я воздержусь, если не возражаете, — сказал Адриан. — Мне нужна ясная голова, чтобы сочинить все эти письма.
— Вам виднее, — отозвался сэр Магнус, подошел к буфету, смешал в кружке вишневку с ирландским виски и соком двух лимонов, проглотил эту смесь и постоял несколько секунд, передергиваясь всем телом.
— Интересно, — мягко произнес он с закрытыми глазами. Потом повернулся к своему горемычному клерку и рявкнул — Вам известна ваша задача, Скрич! Мистер Руквисл изложит вам детали, и к двенадцати часам все письма должны быть отправлены!
— Разумеется, сэр Магнус, — ответил Скрич. — Будет сделано, сэр Магнус.
Сэр Магнус прошагал к выходу из столовой и захлопнул за собой дверь, оставив Адриана наедине со Скричем, совершенно бесцветным, но весьма старательным тугодумом, обладателем каллиграфического почерка. Без десяти двенадцать наконец было написано последнее — адресованное Сэмэнте — письмо, и в ту же минуту в комнату ворвался сэр Магнус. Скрич собрал все бумаги и смиренно удалился.
— Я подумал, — объявил сэр Магнус, — что у вас какой-то нездоровый вид. Не могу допустить, чтобы мой драгоценный клиент бледно выглядел в суде.
— По-моему, — Адриан подавил зевок, — все дело в недосыпе.
— Ерунда, — возразил сэр Магнус. — Вы нуждаетесь в стимулянтах. Без сна вполне можно обойтись, но нельзя обходиться без стимулянтов.
Хотелось бы знать, вяло подумал Адриан, что сэр Магнус считает стимуляцией. Не иначе бой с семнадцатью испанскими быками перед ленчем.
— Возможно, вы правы, — кротко молвил он.
— Предлагаю, — сэр Магнус потер руки, — нам с вами и Рози совершить прогулку после ленча.
— Прогулку? — испуганно произнес Адриан.
— Вот именно. Мы прогуляемся по набережной.