— За такую цену у тебя еще неплохой такой товарчик, — мужик потушил сигару и направился в нашу сторону. Старые джинсы, изношенная рубашка, грязная обувь, а рот полон желтых зубов. Как только этот придурок подошел ближе, меня тут же обдало запахом недельного перегара и потного немытого тела. Я затаила дыхание, чтобы меня снова не вывернуло.
— Да, еще никто не жаловался, — гордо заявил Блэйк, раскинувшись на своем кресле.
Мужик внимательным взглядом изучил каждую девушку, затем наступила моя очередь. Я намеренно не поднимала головы. Пошли они все нахрен. Шершавые пальцы, которые провонялись дешевыми сигарами вцепились мне в подбородок, насильно заставив поднять голову и посмотреть в глаза.
— О! А с этой что? — мужик посмотрел на мою рассечённую бровь.
— Последствия воспитательных методов, — объяснил Блэйк.
— Строптивая сучка?
— Иногда. Любит пожёстче.
— То, что мне нужно. Люблю, когда баба в постели сопротивляется. Это охуенно возбуждает. Давай-ка мне ее.
Я никак не отреагировала на эту реплику. Раньше я испугалась бы… Раньше… Когда сознание функционировало в привычном ритме, но уж точно не сейчас. Перед глазами возник его облик. Я понятия не имела, почему именно сейчас вспомнила о нем. Прежде мне кое-как удавалось блокировать этот образ, который ежесекундно причинял одну только боль. Он прочно вшился под корку, отпечатался красным узором под моими веками, осел еще свежим клеймом на сердце. Лучше бы убил, чем вернул сюда. Прошло чуть больше недели, а я загибалась, билась в агонии и переставала чувствовать саму себя. Его энергетика, которую я всегда так безошибочно находила и определяла, перестала подпитывать меня той мрачной и гнетущей силой. Сама того не понимая, я бережно хранила ее остатки в себе, пока она окончательно не растаяла. Это было запредельно противоестественно для человека, который уже прошел один нелегкий путь. Но тот путь принадлежал Мотыльку, а этот уже нужно было пройти мне, Розмари.
Кожу на груди внезапно обжег кулон Калэба. Это имя прострелило висок и все ориентиры тут же сбились к чертовой матери. Как он там? Вернулся ли уже из пансиона? Если да, то, как отнесся к моему исчезновению? Не хотелось, чтобы он страдал, только не он…
На глаза навернулись слезы только от одной мысли о моем друге. Вспомнив наш последний разговор, я почувствовала, как он вспорол мне душу. Хотелось выть из-за того, что всё так плачевно сложилось между нами. Калэб никогда мне этого не простит… Я саму себя не прощу.
— Эй, чего застыла? — обратился ко мне мужик.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что совершенно выпала из реальности. Границы кабинета Блэйка резанули глаза.
— Она иногда жестко тормозит, — объяснил босс, чтобы угодить клиенту.
— Главное, чтобы в койке не тормозила, — фыркнул мужик и покопался в кармане джинсов в поисках денег.
— Отведите ее в комнату, — дал распоряжение Блэйк одному из охранников. — А остальных верните в их крыло.
Меня провели в сектор приватных комнат и оставили в одной из них, заперев дверь на ключ. Никогда прежде я не бывала в приватном помещении. Ничего особенного в нем не оказалось: темные стены, старый ковер, кровать, тусклое освещение и отсутствие окон. Я не могла сказать, что когда-нибудь страдала приступами клаустрофобии. Подсобки, в которых меня запирали, были гораздо меньше, чем эта комната, но даже там я чувствовала себя гораздо уютней, чем здесь.
Шумно втянув в себя воздух, я ощутила, что он был пропитан каким-то слабым сладковато-сырым запахом. Меня снова начало тошнить, но несильно. Подойдя к самому дальнему углу, я просто уселась на пол и обхватила колени руками. Взгляд сконцентрировался на рассматривании выцветших узоров на ковре под ногами. Кажется, когда-то эти узоры были изображением сплетения виноградных лоз. Разглядывая их, я наклоняла голову то в одну сторону, то в другую. Воображение плавно начало рисовать различные силуэты птиц и причудливых животных.
Я даже немного успокоилась. Блокируя болезненные воспоминания, я буквально принялась вдалбливать себе в голову аксиому, что даже после самой темной ночи обязательно придет рассвет. Но доживу ли я до этого рассвета? Хотелось верить в лучшее, несмотря на то, сколько раз судьба швыряла меня с высоты несмелых ожиданий прямо на асфальт реальности, раздирая мою кожу в кровь.
Внезапно в двери щелкнул замок и на пороге возник клиент. Он широко улыбнулся мне, предвкушая приход скорого «развлечения». Я поднялась на ноги и глянула на мужика усталым взглядом. Нет уж, нельзя сдаваться ни сейчас, ни потом.
— Папочка уже здесь, — поправив бляшку ремня, заявил ублюдок. — Иди-ка сюда, — он подошел к кровати и сел.
Мозг начал лихорадочно выстраивать схему как именно можно было вырубить мужика. Четкий план отсутствовал, только одна каша из различных вариантов мешалась в голове. У меня была лишь одна установка — не лечь под этого говнюка. Дело здесь не в том, что я боялась секса или насилия на всех уровнях его проявления. Просто… Просто мысль о том, что меня будет касаться кто-то посторонний — вызывала острый приступ отвращения. Пусть Блэйк тогда лучше изобьет до смерти, нежели я дамся кому-то в руки. У меня не получалось наступить себе на горло и лечь под кого-то, кроме него. Не знаю, может я была больной, помешенной, давно выжившей из ума идиоткой, но после Дьявола никакого другого мужчину рядом с собой не хотелось видеть.
Я послушно подошла и села. В мыслях внезапно вспыхнула фраза нашего клиента, которая буквально врезалась в сознание. Он любит сопротивление. Это хорошо, очень хорошо. Раз такая игра, то мне следовало делать всё в противоположном направлении. Стало немного легче дышать. Хотелось надеяться, что уловка удастся, а если нет… Тогда я превращу его яйца в кашу, и он больше никогда никого не принудит к близости.
— Послушная какая, — хмыкнул мужик, рассматривая меня.
Я сидела ровно, сложив руки на коленях. Никаких эмоций, лишних движений и взглядов. Судя по недовольным ноткам в голосе клиента, я всё делала правильно, конечно же, в отношении себя.
Его руки резко потянулись к кофте моей униформы. Чужие пальцы быстро и немного нервно начали расстегивать пуговицы, я продолжала не шевелиться. Кофта была брошена на пол, меня толкнули в грудь, и я будто кукла легла на кровать. Сердце немного колотилось под ребрами от выброса адреналина, который разгонял жар по всему телу. Пока что я не могла быть до конца уверена, что моя махинация увенчается успехом.
— Чё ты как бревно лежишь? — недовольно спросил мужик, нависнув надо мной. В его глазах плясала злость с примесью раздражения.
Я смотрела на него безучастным взглядом и ничего не ответила.
— Сука, — он замахнулся и увесисто ударил по лицу. Серебристые звезды затанцевали перед глазами в пульсирующей пляске. Боль так часто присутствовала в моей жизни, что я уже просто физически не могла на нее остро реагировать, тем более, было очевидно, что этот уродец начнет распускать руки. А то, что и без слов понятно, в принципе напугать меня банально неспособно. — Посмотрим, насколько тебя хватит, — мужик схватился за резинку моих штанов и резко дернул их вниз.
Я прикрыла глаза, пытаясь представить, что передо мной находится Калэб, и он просто хочет переодеть в очередное яркое платье с россыпью блесток на юбке. Фантазия начала что-то смутно рисовать, но мне было трудно представить своего друга. Это слишком больно и невыносимо.
Сняв с меня нижнее белье, мужик снова посмотрел мне в глаза. Ноль реакции, как и до этого. Он начал сильно злиться, я видела, что его желваки быстро задвигались. Похоже, клиент ожидал от меня совершенно другой реакции.