***
Уже настало утро, и Дороти, решив, что уснуть по-любому не получится, включила настольную лампу. Папка, переданная Мартой, лежала на тумбочке. Дороти полагала, что, изучив находящиеся в ней бумаги, сумеет лучше понять свою пациентку, найдёт ответы по крайней мере на часть вопросов, которые её интересуют. Спустя полчаса Дороти закрыла папку и устало откинулась на подушку. Итак, Марта - полицейская, раненая на задании. Если лечение пройдёт успешно, она вновь возвратится на службу, вновь окунётся в мир насилия и жестокости, вновь подвергнет собственную жизнь опасности. Дороти вздохнула.
Есть немало людей, не созданных для спокойного существования. Без риска они чувствуют себя как рыбы, которых выкинуло на берег.
Кому-то такие нравятся, а кому-то нет. Дороти знала только одно: связываться с ними небезопасно. А значит, её отношения с Мартой должны оставаться деловыми.
Выполнив эту работу, Дороти получит хорошие деньги и переберётся поближе к Конни.
Подальше от этой сильной женщины с голубыми глазами, обольстительной ухмылкой и следами от пуль на плече.
Поднявшись, Дороти выключила лампу и пошла в ванную.
Горячая вода и пара минут покоя позволят привести в порядок мысли, укрепиться в принятом решении и избавиться от волнения. Девушка лежала в ванне с закрытыми глазами и пыталась думать только о том далёком будущем, когда ей не придётся работать вечерами, когда Конни окончит колледж и найдёт занятие по душе, когда…
Странно, но в мысли Дороти вновь и вновь проникала Марта.
Обмануть себя очень трудно, и Дороти не стала придумывать объяснения, ведь научилась глядеть правде в глаза. Дело не в мечтах о спокойной жизни и тихом счастье. Проблема в другом. Между ней и Мартой что-то есть. Это <<что-то>> возникло сразу, в тот самый момент, когда они увидели друг друга. Дороти тянуло к ней так, как не тянуло никогда ни к одной женщине или мужчине.
При мысли о ней сердце начинало стучать, разгоняя кровь, пробуждая уставшее тело, наполняя каждую клеточку волнующим жаром. Фантазия создавала десятки вариаций одной и той же картины, в которой менялись детали, только оставались главные персонажи, она и Марта.
Выбравшись из ванны, Дороти сняла с крючка мягкое пушистое полотенце и стала вытираться.
Она посмотрела в запотевшее зеркало и опять вспомнила Марту, её покрытые бронзовым загаром груди, рану под ключицей. Как же ей, должно быть, было больно! Сможет ли Дороти ей помочь? Сможет.
Пальцы Дороти прикоснутся к золотистой коже, бережно разомнут неокрепшие мышцы и разгонят сковывающее их напряжение. А почему бы затем им не двинуться ниже, не спуститься от плеча к округлым грудям, к напрягшимся под бюстгальтером потемневшим соскам, жаждущим её прикосновения? И что помешает им пойти дальше, по твёрдому животу к поясу юбки?
Проскользнуть под неё и наткнуться на мягкую, горячую и мокрую плоть, готовую откликнуться на её ласки? А если так, то кто остановит Марту? Кто удержит их обеих, когда их тела лягут друг на друга в полном единении, извиваясь поначалу медленно и сдержанно, а затем безумно ускоряясь? Никто и ничто.
Дороти поглядела на своё зеркальное отражение и по глазам, смотрящим на неё оттуда, поняла, что неизбежное произойдёт. Это предопределено. Фантазию не остановишь. Страсть не остудишь.
***
Долгий день завершился.
Дороти, пожелав доброго вечера задержавшейся в компании секретарше, поспешила в <<Последний привал>>, чтобы повидаться с Сарой. Дороти обещала, что предупредит об уходе за пару недель, но Сара, когда узнала подробности, рассчитала её тот час же. Сара прекрасно знала жизненную ситуацию Дороти и понимала, сколь многое зависит от предложенной ей работы, а потому не собиралась чинить какие-либо препятствия. Дороти собрала вещи, которые уместились в одну сумку, закрыла пустой шкафчик и отдала ключ Саре.
- Вот и всё. Мне неприятно подводить тебя, но…
Сара покачала головой.
- Не тревожься. Уж кого-кого, а официанток в Лос-Анджелесе хватает, так что ты меня не подвела.
- И ты даже не будешь по мне тосковать? - улыбнувшись, спросила Дороти.
- Ты неплохо работала, на тебя не жаловались, однако… - Сара развела руками. - Вспомни, сколько раз ты опаздывала. А сколько перебила посуды? Вообще мне следовало прогнать тебя ещё раньше. Сама не знаю, почему я такая добрая. - Она подмигнула ей.