Ни Мерилин, ни Элеонора их ни разу не перебили.
– Весьма увлекательно, – подметила Мерилин, – действительно… волшебное приключение. Но что же вас привело к нам?
– Так получилось, что я много слышал про ваш Остров, – ответила Лассо, – и всегда мечтал побывать здесь. Мой ангел Мо, конечно, не мог оставить меня одного.
– А что же заставило вас пойти с ними? – поинтересовалась Мерилин у Соры.
– Меня?..
Сора задумалась.
Сначала она думала, что это путешествие было для нее простым интересом, неким жизненным экспериментом, но теперь она понимала, что не все не так просто.
– Я хотела найти себя. Свою сущность. Я даже взяла с собой блокнотик, чтобы записывать мысли для своей книги.
– И много у вас накопилось записей?
Соре стало неловко.
– Пока ни одной, если честно. Никак не могу найти возможность перенести мысли на бумагу. Все в голове. Столько всего в голове! Эмоции… впечатления… понимаете?
– Значит, вы хотите найти свою сущность? – полюбопытствовала Элеонора.
– Именно так…
Сора переглянулась с Лассо.
– Лассо танцует. А Мо летает. Чак-Чак… наверное, ему просто хорошо.
Сора погладила мопса по голове.
– Но что же со мной? Почему я здесь? Почему я живу? Что я могу дать этому миру? И что я должна сделать?
Мерилин и Элеонора посмотрели друг на друга.
– Возможно, наше пение поможет найти тебе ответы, – предположила Мерилин.
– Ваше пение? – не поняла Сора.
– Пение Кошек, подобно пению Летающих Китов, наполнено неземной энергией, – объяснила Элеонора, – мы поем на определенных частотах, дарящих людям блаженство и наслаждение. Но также и смысл. Каждый звук… каждая нота… все не просто так, Сора. Пение кошек помогает понять многое: кто ты, зачем здесь ты, чего хочешь ты и почему живешь ты. Возможно, ты пришла сюда именно за этим? Услышать наше пение и понять… свою истинную сущность.
Сора понимала, что есть еще кое-что…
Она чувствовала преграду на пути к осознанию себя – темную сущность. Мрак, живущий внутри нее. Тьму, которая ей мешает. Чернушки не появляются просто так… они – отголосок чего-то большего.
И это что-то темное внутри нее мешает… мешает ей жить и понять свое назначение.
– Вы поможете мне? – обратилась Сора к Мерилин.
– Мы постараемся, да, – кивнула Госпожа.
Мерилин и Элеонора закрыли глаза, подняли взгляд к звездам и запели…
И их голоса были такими чистыми… и такими блаженными, что Сора непременно растворилась в них.
По ее коже пошли мурашки от трепетания подобных частот и нот.
Это было что-то запредельное… звуки, находящиеся за гранью понимания ее человеческого разума.
Что-то космическое… что-то волшебное…
Никогда прежде она не слышала ничего подобного.
Услышав Первый Голос, остальные кошки на Острове присоединились к пению. Зазвучал хор… хор кошачьих голосов, вознося над Островом волшебную музыку, полную тайного смысла и удивительной энергии, о которой говорила Элеонора.
Сора почувствовала эту энергию.
Пение проникло внутрь нее.
Она дышала пением кошек.
Чак-Чак расслабленно лежал на руках Мо. Сам ангел улегся на свои пышные белые крылья. Лассо лег рядом, положив голову на плечо Мо.
– Ложись, Сора, – шепнул ей Лассо.
Сора нерешительно согласилась.
Она легла на листья и опустила голову на второе плечо Мо. Лежать рядом с ними было приятно. Ей это понравилось.
Сора лежала рядом с ангелом, смотрела на звезды и слушала пение кошек. И она начала искать себя внутри, ведомая этими чистыми звуками.
Глава пятнадцатая, в которой Сора возвращается к доктору Дарлинг
Сора проснулась от громкого чиха Картавого. Она вскочила, оперлась руками о холодную землю и быстро огляделась.
Сипуха стояла над лежачим Картавым с чашкой горячей воды в руках. Сора очень сомневалась, что это мог быть настоящий чай.
В жестяной бочке тлели угольки.
Крыс грелся в объятиях своих пушистых питомцев, служивших ему шубкой.
Когда взгляд Соры упал на смуглого старичка, Сивый повернул к ней голову, уведя взгляд от реки.
– Дождь уже закончился, – произнес Сивый, – близится рассвет.
– Что с Картавым?
Сора забеспокоилась за жителя, обитающего под мостом.
– Простудился, – ответила Сипуха, – плохой знак. Я, как могла, уберегала его от этого. Всегда просила ложиться рядом с огнем, а он ни в какую. И вот!..
Картавый снова чихнул, чуть не расплескав чай в руках.
– Пей скорее, – сказала ему Сипуха, – тебе нельзя болеть. Болезнь под мостом – смерть.
От этих слов Соре стало совсем дурно.