– Чак-Чак!
Элиза, увидев мопса, радостно побежала к нему. Чак-Чак не остался в сторону и смело рванулся к девочке.
Темный взял мопса на ручки и крепко прижал к себе, одарив теплым поцелуем в мокрый носик.
– Так, как его на самом деле зовут? – поинтересовалась Сора.
– И так и так… вообще его зовут Чаки, но я называла его Чак-Чак. Так веселее даже.
Соре стало легче от того, что она распутала хотя бы эту путаницу.
– Хороший, Чак-Чак… хороший мальчик! Мой песик… мой сладенький… такой смешной и слюнявый! Да, Чаки… ты слюнявый!
Сора перестала понимать, что с ней происходило. Она и не хотела это понимать. Она просто всецело решила отдаться новым прекрасным чувствам, нахлынувшим на нее.
По ее щекам медленно покатились слезы, когда она смотрела, как Элиза играется с Чак-Чаком.
Она поймала себя на мысли, что может созерцать эту картину целую вечность. И ей никогда не надоест.
Но ведь перед ней… не Элиза.
– Миленький Чак-Чак. Такой хороший! Давай, ступай… слезай! Мне еще нужно все рассказать мамочке…
Элиза отпустила Чак-Чака, и тот начал задорно кружить и петлять вокруг нее. Девочка не сдержала озорного смешка.
– Что будет дальше? – спросила ее Сора.
– Я спрашиваю, а ты отвечай.
– Поняла.
Элиза потянулась на носочках и набрала в легкие воздуха.
– Ты принимаешь меня?
Соре этот ответ дался не так просто, как она рассчитывала.
Если этот Темный – враг, и она ошиблась… то дело плохо.
– Да, принимаю.
Элиза важно театрально кивнула.
– Ты готова узреть всю истину и принять ее, какой бы страшной и болезненной она ни была?
Сора догадывалась, что вот-вот должно случиться то, чего она так долго ждала и боялась одновременно.
– Да, готова.
Элиза снова кивнула и направилась к ней навстречу.
– Ты готова вернуться к настоящей жизни и начать ее снова?
Настоящей жизни…
Сора вообще не понимала, что означает этот вопрос, но… во имя любопытства она сказала то, что от нее ожидали услышать:
– Да, я вернусь и сделаю все, что нужно.
– Чудесненько!
И вот Элиза уже стоит прямо перед ней.
– Что теперь? – тупо спросила Сора.
– Возьми меня за ручку, и я все тебе покажу.
Элиза смотрела на нее своими большими голубыми глазами. Это милое лицо… такое прекрасное… такое доброе… такое… знакомое…
Сора начала медленно тянуть свою руку навстречу Элизе.
В лесу послышались звуки – бег, шелест листвы и травы, а потом крики.
– Сора!
– Сора!
Это Лассо…
И Мо!
Сора не останавливалась.
Она продолжала молча тянуть свою руку Элизе.
– Сора! Мы уже бежим!
– Сора! Мы тебя спасем!
Но она их не слушала.
Она смотрела только в глаза Элизе.
Теперь он точно знала, кто она такая.
Элиза – ее дочь.
А Темный – истина, которую она отвергала и так боялась…
Пришло время… принять ее.
– Сора! Нет!
– Сора! Это Темный! Не слушай его!
Не слушать его – была ее ошибкой.
Это все… просто трюк.
Простой фокус.
Который она устроила для себя самой.
– Сора!
– Сора!
Они прорывались к ним…
Сора тянет руку дальше и…
Элиза берет ее за руку.
– Очень хорошо, мамочка. Приготовься. Тебе будет больно, когда ты это увидишь.
И Сора начала тонуть во мраке.
– Сора!..
Эхом до нее доносились голоса Лассо и Мо.
Но им ее уже не спасти.
– Сора!
Она утонула в объятьях Темного и приняла его… в свое тело, в свой разум и в свою душу…
Глава двадцать вторая, в которой Сора видит истину
– Мм… как вкусно!
Элиза с превеликим удовольствием нацепила на вилку вторую сосиску, обмакнула ее в контейнер с соусом барбекю и надкусила кончик.
Зажмурив глазки, она начала медленно пережевывать, наслаждаясь вкусом.
– Мм… как же я люблю жареные сосиски!
Сара не понимала, откуда у ее дочери взялись подобные пристрастия в пище. Что до нее, то к такой простой «деревенской», как говорила ее мама, еде она относилась с равнодушием.
Сосиски как сосиски.
Что в них особенного?
Но Элиза была от них в восторге.
Даже гарнир не требовался! Хлебом не корми – дай жареную сосиску с соусом барбекю, и ребенок счастлив и доволен до конца дня.
«Быть мамой не так уж и сложно», – размышляла в такие моменты Сара, – «Если знать, что нужно твоему ребенку, чтобы вы оба остались довольны».
Сосиски?
Ради бога.
Без проблем!
– Держи Чак-Чак!
Элиза надломила кусочек сосиски и протянула его мопсу на ладошке.
– Только много не давай, – предупредила ее Сара, – ты же знаешь, что у него потом бывает.