Доктор Грейг.
– Георгий Сергеевич, – напомнил Слава.
– О, да! Точно-точно… тебе он сразу не понравился. Ты поняла, что не можешь открыться мужчине, а потому записалась к психотерапевту-женщине, ведь вопрос шел об утрате твоей дочери…
– Как звали моего психотерапевта?
– Если честно, этого мы даже не знаем. Ты просто позвонила мне и сказала, что нашла себе нового специалиста-женщину. Сара, ты отправилась на первый сеанс к ней, на котором… потеряла сознание. Она позвонила мне… твой телефон не был заблокирован. Мы приехали и сразу доставили тебя в больницу. Потеряв сознание, ты вроде как… оказалась в коме.
– И сколько я в ней пролежала здесь?
– Неделю.
– Неделю?!
– Да… и это была самая длинная неделя за всю мою жизнь, Сара. Я так разнервничалась…
Сара заметила, как руки матери начинают трястись. Она поспешила их сжать, чтобы успокоить маму.
– Больше тебе не надо нервничать. Прости, что… так среагировала. Теперь я здесь, с тобой.
– Нет, нет, Сара… ты не должна извиняться. То, что с тобой случилось – ужасно… многие бы на твоем месте потеряли голову…
– Но ведь ты… не потеряла…
В глазах матери Сара видела слезы.
– Простите… я не хочу, чтобы это прозвучало жестоко, но вас у меня было трое… Слава, Сара, без вашей поддержки… я бы ни за что не справилась…
Сара прежде об этом никогда не задумывалась. Действительно, она с братом ни на шаг не отходила от матери после смерти Миши в автокатастрофе.
– А Элиза у тебя была одна. И ты так сильно… так сильно ее любила, несмотря ни на что… несмотря на ее происхождение… ты всегда была рядом с ней. Я видела это. Я чувствовала, что она была частью тебя самой. Ты связала себя с ней самыми крепкими узами, которые только могут быть между матерью и ее ребенком. И такое потрясение… твой мозг… твоя психика… этого просто не выдержала. То был очень… очень сильный удар для тебя, который ты перенесла… слишком тяжело и слишком… болезненно…
– Моей главное ошибкой было отрицание. Я напрочь отказывалась признавать случившееся. Я закрылась. Моя психика… да, она защитилась от травмы, от боли. Все смешалось и смазалось в моем сознании. Все события переплелись крайне причудливым образом. Воспоминания затуманились, напутались, а часть их исчезла. Моя психика защищала меня, но при этом не давала мне осмыслить реальность. Мои воспоминания… моя жизнь… все смешалось во мне! Я никогда из вас не рассказывала, как справилась с тем, что… случилось со мной в Турции…
– О, боже! Не надо об этом! – взмолилась Марта.
– Нет-нет! Я должна вам объяснить… теми страданиями я причиняла вред только самой себе… чтобы мне было не так больно, чтобы вся эта злоба, которая разрушала меня изнутри, ушла… я развратила себя. Мама, Марта, это прозвучит странно, но я приняла ту ночь, как «необычное событие в моей жизни». Я взглянула на все совсем по-другому. Я перестала злиться на него, перестала уничтожать саму себя… а потом, когда появилась Элиза в моей жизни, я вообще забыла о том, что случилось! Понимаете? Она никогда… никогда не напоминала мне о нем! Я хочу, чтобы вы все это знали. Элиза была особенной. Она спасла меня, вытащила из того кошмара.
Но потом…
Она ее потеряла.
Свет ее жизни… потух.
– Что ты видела, Сара? – спросил ее Слава. – Что было, когда… ты спала?
А Сара знала точный ответ.
Она помнила все, что видела.
– Как я уже сказала, моя психика решила защитить меня. И все смешала в большую кучу. Я видела образы… образы мира, который придумала сама для себя, чтобы туда сбежать. Лассо… так звали тебя, Слава.
– Меня?
– Да. Ты был в моем сне. Ты танцевал…
Слава застыл. Он выпрямился так, словно его разили ножом в спину. В глазах парня засеребрились слезы.
– Ты должен был танцевать каждый день, чтобы не умереть.
Слава был хореографом, танцором современных направлений. А после аварии оказался прикован к инвалидному креслу, лишенный возможность продолжать свою карьеру. Теперь он только ставит танцы… объясняет лишь словами.
– А еще был Миша.
На этот раз слезы не могла сдержать и мать.
– Его звали Мо. Он был… ангелом. Твоим ангелом-хранителем, Слава. То есть… Лассо, в моем сне.
Миша был за рулем в тот день.
И погиб сразу после аварии во время столкновения.
– Он был… хиппи. Такой же свободный. И миролюбивый. Он защищал нас. А еще… в моем сне была ты, Марта. Только ты не была человеком. Тебя мое сознание представило в виде Госпожи Мерилин – Госпожи, Первым Голосом на Острове Поющих Кошек. О, да, там был такой Остров, на который мы с Лассо и Мо отправились в путешествие. Вместе с… Чаки… Чак-Чак в моем сне был белый. Белый, потому что он тоже… призрак.