В последнее время, после того как она замкнулась в себе, он брал ее так же неспешно и методично, не чувствуя при этом ничего, кроме тупого животного удовлетворения. Она отдавалась ему, как механическая кукла, с пустым бездумным лицом, молча, и не произносила ни звука до самого конца, когда он откидывался в сторону, также молча, отворачивался на другой бок. Некоторое время они лежали рядом, спина к спине, потом он уходил. Это повторялось из ночи в ночь. Уходил в свою комнату и там... нет, не засыпал сразу, просто долго лежал, глядя в окно. Волновали ли его в эти минуты Луна и звезды? Навряд.
Это началось после выкидыша. Эта дура решила, что если она откажется от секса, то искупит свою вину перед ребенком. Несостоявшимся. Но он не согласился. "Секс будет", - сказал он, и Алла подчинилась. Она всегда подчинялась. Такая она была пассивная по жизни... мягкая, нежная, заботливая... была когда-то.
Он думал, что это пройдет. Что это пустая женская прихоть, вроде огурцов во время беременности. Он никогда по-настоящему не воспринимал женщин всерьез, с их странностями и капризами. Даже Аллу, хотя он любил ее. Даже теперь, когда она стала такой тупой сукой ... вздумала наказать себя, его.
Валерий заскрипел зубами, и вздрогнул, ослабив давление. Ему показалось, что скрипнуло стекло, которое он протирал специальной мягкой тряпкой, что, задумавшись, он может и выдавить его. Кто знает. Валерий всегда отличался физической силой. В школе он как-то на спор разбил рукой ствол молодого деревца, правда после этого мама отвела его к доктору - ладонь была похожа на свежую лепешку, в которую по ошибке запекли пальцы.
Со стороны соседского домика полились звуки гитары, кто-то пел низким хрипловатым голосом, пел, надо сказать, отвратительно. Там люди веселились. Им нравилось тут. А ему нет. Когда он ехал сюда, то надеялся, что смена места благотворно подействует на Аллу, да и на него. Он смутно надеялся, что все вернется на свои положенные места, до того чертового ребенка (и какого дьявола он вообще согласился сделать ей его?) ... но сейчас Валерий понимал, что попытка не удалась. Алла осталась такой же безучастной, молчаливой... тупой сучкой, которая сломалась от одного единственного серьезного испытания в жизни, что ей пришлось вынести. Чертова жизнь, чертово дерьмо. Кто знает, что было бы, родись этот проклятый ребенок... Наверное, все было бы по-другому.
Он совершил ошибку, притащив ее сюда и забросив свои дела. Можно было бы работать, забывая на время обо всем. Кроме того, ему здесь не нравилось. Спертый сырой воздух, сплошные болота, глушь, дерьмо собачье.
Особенно... особенно после сегодняшнего случая. Тоже дерьмо, у него нервы сейчас ни к черту, понятное дело, но все же... неприятно.
Рано утром отъезжал в соседнее село за молоком (как ни странно, здесь не было ни одной коровы, хотя прочее живность имелась в достатке, а он не привык отказывать себе в стакане молока, которое любил с детства) и, возвращаясь, решил свернуть с основной дороги и объехать их поселение кругом, посмотреть что к чему. Устроители говорили, что где-то здесь будет озеро или озера, где можно порыбачить. Валерий был поклонником рыбалки.
Все окольные дороги были ни к черту, так что он заляпал машину грязью, что не добавило ему хорошего настроения. К тому же, в воздухе стоял густой утренний туман, так что двигался он медленно, на третьей передаче. С левой стороны в серебристо-молочной мгле проглядывали ихние домики, а справа колею ограничивал низкорослый лесок. То и дело путь преграждали мелкие болотца, их приходилось объезжать и несколько раз он чуть не завяз.
Наконец, впереди с левой стороны он заметил блеск воды. Машина взобралась на небольшой взгорок, нырнула вниз, послушно повернула влево. Здесь было даже не озеро, а два озера, одно чуть побольше другого. Их разделяла земляная насыпь. Туда Валерий направил машину. К несчастью, грунт оказался чересчур влажным. Изумленно повизгивая колесами, буквально вспарывающими грязь, джип медленно полз вперед, пока не заглох.
Валерий решил, что это хороший повод выйти и оглядеться. Сапоги ступили в чавкающую грязь, уйдя в нее почти наполовину. В воздухе было тихо. Их домики, кажется, значительно приблизились, но их очертания терялись в тумане.
Озеро по правую руку было маленьким и грязным, еще один вариант болота, а вот слева... Валерий присвистнул.