— А если мы заберемся туда вечером, мы сможем попасть в эти сады, тетя Марта?— с огоньком в голосе спросил брат.
— Конечно, Джули, но чтобы подняться так высоко, ты с Себастьяном должен быть сильным, должен быть в состоянии осилить такой путь.
Это были пророческие слова, которые навсегда изменили наши жизни, тётя тогда даже и не догадывалась, как сильно её рассказ повлиял на нас. Именно в тот вечер, когда верхушки гор розовели под лучами заходящего солнца, а наши сердца горели огнем приключений, мы в первый раз серьезно задумались о покорении безмолвных и холодных исполинов.
Жизнь постепенно входила в прежнее русло, отец устроился на фабрику, а матушка посвятила себя делам бытовым. Вскоре, нас отправили в школу и все пошло своим чередом. Но, как говорится у русских, свято место пусто не бывает, так же как и для любого счастья найдется своя ложка горя. В конце двадцатых от нас уходит отец. Старые раны под Сан Матео дали о себе знать, умер прямо на рабочем месте, коллеги рассказывали, что он просто уткнулся головой в сложенные на столе руки. Со стороны казалось, он устал и вот-вот придет в себя, но тяжелый хрип опроверг это предположение. Мама рыдала ночи напролет, а мы с Джули, не могли до конца осознать весь ужас случившегося.
Папа был суровым человеком, разговаривал мало, но и без слов было понятно, как он к нам относится. Иногда, он улыбался, это была такая редкость, подобно затмению луны. Именно он впервые познакомил нас с Альпами, только лишь нам исполнилось по девять лет, повел меня с братом в горы. Рассказывал, как правильно вязать узлы, как растапливать воду, чтоб не таскать её с собой, учил всему, что связано с «миром снега и камней», так он называл горы. Далее походы стали чаще, мы делали очень простые восхождения, сейчас, конечно, с высоты прожитых лет, это кажется смешным, но тогда мы были уверены, что дотянулись до самого неба! И вот папы не стало…
Не смотря на то, что мама нашла работу, да и тетя Марта помогала, финансовое положение оставляло желать лучшего. Поэтому, в четырнадцать лет мы с Джули устроились на подработку после школы: я в подмастерья к портному, он стал доставлять вино в альпийские гостиницы. В свободное время продолжали походы в горы.
В те времена хотелось попробовать все, юношеский максимализм и любопытство сыграли свою роль. В начале тридцатых на политической арене Австрии активно сражались две организации «Союз защиты Родины» и «Союз обороны». Первые были профашисты, более того, сам выродок Мусолини поддерживал их, чтобы те официально признали нашу малую родину, Южную Тироль, частью Италии. Я не остался в стороне, выразил свою гражданскую позицию, и весной тридцатого года сделал переломный выбор во всей моей жизни, вступил в «Союз Обороны». Брат с мамой восприняли это решение без особого энтузиазма, Джули назвал меня слабоумным, сам он всегда старался держаться подальше от политики и всего, что с ней связано. Я тогда обиделся на него, негодовал, как это так, проитальянские прихлебатели топчут родную землю, а он в стороне остаётся? Тем не менее, тетя Марта гордилась мной, она-то и подвигла на этот непростой шаг.
С Джули мы могли ругаться по любому поводу, один раз даже подрались из-за светловолосой Софи с параллельного класса. Физиономию братец мне хорошо наполировал. Но было нечто объединяющее нас так сильно, что все споры, недомолвки и обиды отходили на второй план, да вы и сами уже догадались, о чем речь. Осенью тридцать второго, мы обманом сбежали из дома и отправились на запад, перед нами стояла грандиозная и весьма авантюрная задача: покорить самый высокий пик страны — Гросглокнер. Путь до него составил три дня на попутках, к границе Восточной Тироли. Когда мы впервые увидели нашу цель, сердца замерли от восторга. Над пожелтевшей еловой флорой, укутанной снегом, высился заснеженный массив каменного гиганта. Помню я обескураженный, спросил: «Как же нам на него залезть…». «Спросишь об этом на вершине, в прошедшем времени!» — ухмыльнулся Джули, похлопал меня по плечу и двинулся вперед. Палатку разбили на берегу у небольшого озера. В спокойной глади его вод, бриллиантовая вершина резко контрастировала с желтеющими хвойниками. После двухдневной подготовки, рано утром, начали восхождение.
Мама не разделяла нашу любовь к горам, поэтому приходилось делать не очень хорошие вещи, в частности, на нужды семьи шла не вся сумма кровно-заработанных средств. Из каждой зарплаты мы откладывали часть денег, чтобы в дальнейшем приобретать снаряжение для восхождения. Весь купленный скарб прятали в сарае под грудой старого барахла. С высоты прожитых лет это кажется не совсем правильным поступком, но в те времена, жажда восхождений подавляла многие моральные нормы, ровно, как и сейчас.