Так или иначе, но людей Люк так за все это время и не увидел – приходилось удовлетворяться тем, что он видел сам, глядя на собственное отражение в воде. Наверное, люди – они какие–то такие…
7.
Люк опять глубоко и грустно вздохнул и повернулся на другой бок. Азаила нигде не было, комната пуста. Спать не хотелось. Видимо, привычка мало спать сыграла здесь свою роль: рано заснув, он слишком рано и проснулся. Эх, спать бы еще да спать!
Люк блаженно потянулся и спрыгнул с печи. Огонь уже погас, но раскаленные головешки давали еще достаточно тепла. Зато вся комната погрузилась в кромешную тьму. Люк зажег магический светильник – маленький светящийся шарик, парящий над его головой. В комнате никого не было.
Обычно Азаил всегда спал в дальнем теплом углу за печью, как паук забравшись на потолок. Спал с открытыми, только слегка поблекшими, глазами. Впрочем, даже тогда застать его врасплох было невозможно – тончайшие чувствительные усы – вибриссы улавливали малейшее колебание воздуха в комнате. Но сейчас угол был пуст.
Признаться, Люку было недосуг знать, куда мог пропасть Учитель – тот никогда не давал ему никакого отчета в своих поступках. Зато совершенно неожиданно получив два часа свободы, ученик решил ею воспользоваться сполна.
В том самом углу, в котором обычно спал Азаил, всегда стоял большой черный сундук из неизвестного материала. Во время Учебы именно оттуда, как по мановению волшебной палочки, появлялись необходимые книги и магические артефакты. Но все эти предметы доставал Азаил лично, никогда не позволяя ученику делать это самому. И вот сейчас Люк стоял у вожделенного сундука…
Естественно, он был заперт! Хотя никакой замочной скважины на гладкой полированной поверхности не было видно. Но Люк не унывал. В самом деле, а как же заклинание «отпора всех дверей», которое он освоил пару месяцев назад?
Знакомое жжение в груди, жар на ладонях, отблески света по всей комнате – и вот уже тысячи тысяч тончайших, не больше волоса, солнечных волокон – лучей прощупывают – пядь за пядью – поверхность сундука, пытаясь найти потайную скважину. Люк закрыл глаза и магическим зрением увидел, что в матово черном сундуке, чуть выше середины, виднеется крохотное, с булавочную головку, светлое пятнышко. Еще мгновение – и теперь вся совокупность волокон – лучей направлена именно туда. Легкое жужжание и скрежет – и вот уже невидимая доселе крышка отъехала в сторону. Сундук был открыт!
С непередаваемым восторгом в груди, Люк обеими руками залез в темное чрево сундука – он оказался воистину бездонным! Таинственные книги на незнакомых языках, разноцветные шары, манипуляторы, порошки… От всего этого кругом шла голова, равно как и от резкого запаха, которым было пропитано все его содержимое.
Наконец, вот оно! Дрожащие руки Люка сжимали большой иссиня черный шар, пульсирующий изнутри россыпью фиолетово лиловых искр. Запустить его – пара пустяков – Люк знал, что заклинание обычно выгравировано на его поверхности, стоит только досконально прощупать ее магическим зрением.
Несколько минут, и заклинание обнаружилось – оно было написано крошечными буквами в самом низу шара, прочитать которые можно было только магическим зрением и то при очень сильном увеличении.
Стоило Люку произнести несколько слов, и шар, вспыхнув потоком яркого света, ожил: трехмерная полупрозрачная картинка фиолетово лилового цвета заполнила все свободное пространство хижины. Как Люк уже догадался, камень был вместилищем информации, которую тот выдавал графически, в виде иллюзии, в зависимости от того, чего хотел тот, кто владел им.
Но не успел он дать первую мысленную команду, как деревянный люк, ведший в подвал, тихо скрипнул и поток ослепительного света, словно кто–то открыл ставни одного из окон наглухо заколоченного дома, хлынул в комнату. Глаза Люка на миг ослепли, а уже в следующий момент он получил такую затрещину от Учителя, что отлетел в другой конец комнаты.
– Ты ш–ш–ш–ш–ш–ш–то это ш–ш–ш–ш–ш–ш–алиш–ш–ш–ш–ш–ш–шь, щ–щ–щ–щ–щ–щ–екнок–сссссс? Кто тебе раз–з–з–з–з–зз–реш–ш–ш–ш–ш–шал лаз–з–з–з–з–зить в моих вещ–щ–щ–щ–щ–щах–х–х–х–х–сссс? Ш–ш–ш–ш–ш–ш–шпиониш–ш–ш–ш–ш–шь з–з–з–з–з–з–а мной–ссссс?
Паук стремительно прыгнул на Люка, хищно вытянув вперед когтистые лапы, но, как муха о стекло, бессильно натолкнулся на мощнейший невидимый магический барьер, который выставил Ученик. По комнате пронесся запах жареного и Азаил взвыл от боли, забегал кругами, поджимая обожженные лапы. Люк удивленно смотрел на эту сцену, совершенно не понимая и сам, что произошло: реакция у Азаила была в тысячи крат быстрее, чем у него, поистине насекомья! За такое короткое время он не успел бы сотворить даже самого простого заклинания, не то, что такого мощного!
– Ах–х–х–х–х–с–с–с–с–с, ах–х–х–х–х–х–с, Люкс–с–с–с–с–с–ик, малы–ш–ш–ш–ш–ш–ш–ш! Ш–ш–ш–ш–ш–ш–што ж–ж–ж–ж–ж–ж–ж ты твориш–ш–ш–ш–ш–ш–шь со стариком–с–с–с–с–с–с, ах–х–х–х–х–х–х–сс–с–с–с–с! У–ф–ф–ф–ф–ф–ф–сссс, уф–ф–ф–ф–ф—сссс…
Азаил забавно подпрыгивал, дул на обожженные лапища, но, наконец, пришел в себя и обратился к магии – дело пошло быстрее.
– Дядь Азаил, да ты не сердись! Я и сам не знаю, как так получилось! И я честно не хотел залазить в твои личные вещи, но ты пойми, мне нужно знать! Мне нужно знать, как звали мою мать и отца, почему я не живу как все нормальные люди и почему я должен жить здесь, в этой поганой ледяной пустыне, хотя я знаю, что есть, есть более пригодные для жизни места!
Азаил некоторое время пробурчал что–то нечленораздельное, но было видно, что гнев его сходит на нет, да и демонстрация магических способностей Ученика, превзошедшие возможности Учителя, если не отрезвила, то порадовала его.
– Хорош–ш–ш–ш–ш–ш–шо–сссс, хорош–ш–ш–ш–ш–ш–ш–о–ссс, с–с–с–с–сынок. Только убери это проклятое–сссс поле–ссс, убери–ссссс…
Весь остаток утра они провели за беседой, в которой Азаил «поведал (ему) все–сссс». Однако чем дольше продолжался разговор, тем большее Люк испытывал разочарование. Юля и изворачиваясь, Азаил сообщил ему немногим больше, чем раньше, но преподал все с таким видом, будто сообщил великую истину.
Оказалось, что с людьми Люку нельзя быть, потому что все люди проживают на территории врага – «белобрыс–с–с–с–с–сые летуньи, подлые обманщ–щ–щ–щ–щ–щицы, да–сссссс». Они обманули все человечество и держат его под властью своих чар. Попади Люк в населенные людьми области – и, пиши пропало, сразу окажется в цепких лапках крылатых владычиц. Его мать и отец вместе с Азаилом вели с ними войну, но из–за подлого коварства последних колдуньям удалось победить. Отец и мать его погибли, а сам Азаил с ребенком на плечах, «тайными х–х–х–х–х–ходами, куда и мы–ш–ш–ш–ш–ш–шки не з–з–з–з–з–з–аполз–з–з–з–з–зали», уполз сюда, в свою секретную лабораторию на крайнем севере, похороненную под толстым слоем вечной мерзлоты. Но играть в прятки он всю жизнь не намерен. Как только Люк войдет в возраст зрелого мага и воина, они разберутся с ними – «раз–з–з–з–з и навс–с–с–с–с–сегда–ссссс, раз–з–з–з–з и навс–с–с–с–с–сегда–ссссс, раз–з–з–з–з и навс–с–с–с–с–сегда–ссссс, да–сссс!».
Люк разочарованно зевнул и решил, что в следующий раз все–таки доберется до проклятого шара, хотя, если честно, и сам в это особенно не верил – Азаил дважды на одну и ту же удочку не попадается.