– Мама… – вдруг еле слышно прошептал Люк. – Мама! – уже громко закричал Люк. – Мама–а–а–а–а–а!
– Тише, тише, тише, господин Люк! Тише, а то Вас услышат! – испуганно замахал руками карлик и, опасливо озираясь вокруг, зашипел на него. – Это не Ваша мама, милорд, не Ваша, это – Владычица этой земли, Ее Величество Королева Эсмеральда. Она не может быть Вашей мамой, у нее свои дети есть…
– Нет, ты не понимаешь… не понимаешь… – прошептал Люк, стискивая пальцами виски и мелко тряся головой.
– Что… что…? – прошептал карлик. – Вы что–то вспоминаете? Да, милорд? – и озабоченно посмотрел в глаза Люку.
– Да… Золотистые волосы… Кожа… тоже золотистая… И лицо… тоже круглое… Глаза… Глаза… Глаза как яркие свечи, без зрачков, без ресниц… Нет! Это не моя мать! Это не моя! Не моя! Не моя! Не моя! Не моя–я–я–я–я! – закричал Люк, зарыдал и отвернулся. – Моя мать умерла! Умерла моя мать! Умерла! – И Люк, забившись в истерике, упал на сухую выжженную землю возле плаката и зарыдал.
Карлик не знал, что и сказать, переминаясь с ноги на ногу, но и оставаться здесь ему было жутко. Лучше уж в пустыне, овраге или в мертвом лесу, но только не в этих городах – призраках с этими ужасными улыбающимися, как сама смерть, лицами на бесчисленных, натыканных на всех видных местах, плакатах…
Карлик уже не знал, что и делать, как Люк вдруг прекратил плакать и встал:
– Ее убили. Да, я вспомнил, Азаил мне говорил, что ее убили вот эти самые феи, как и моего отца! И если все это разорение не случайно, то это наказание свыше за все преступления этих золотоволосых фурий! – и Люк вдруг поднял кусок сухой грязи и кинул его в плакат, с поразительной меткостью попав прямо в лицо золотоволосой красавице. Румяное лицо стало серым, а Люк злорадно рассмеялся.
– Пойдемте, милорд, пойдемте! – вдруг задергал его за руку карлик. – А то вдруг они нападут или еще чего…
– Что, боишься? – усмехнулся Люк и презрительно посмотрел на своего низкорослого спутника. – Не боись, со мной не пропадешь! Непобедимое Солнце никогда не покроет тьма! – Люк замолчал, о чем–то задумавшись. – Ну и тех, кто пребывает под его пресветлым покровительством тоже, ха–ха! – Люк покровительственно потрепал карлика по рыжей шевелюре. – Пойдем, зайдем в тот дом – не вечно же мне в этом дряном халате бегать, там полно человеческой одежды.
Люк облачился в золотистую тунику с серебристым ремнем на поясе и мягкие пробковые сандалии – к его удивлению, в домах одежды иного покроя и не было! Заодно вместе с карликом они достали из больших холодильных шкафов кучу совершенно не испортившихся овощей и фруктов. «Эх, мяса бы…» – грустно подумал было Хрофт, но ни мяса, ни рыбы, ни даже яиц в холодильных шкафах не оказалось. Пообедав, они тронулись в путь. Теперь Люк с карликом не голодали, как в первые дни их путешествия.
Таких поселков они встретили немало, и к Люку мало–помалу возвращалась память – он даже вспомнил свой последний плен в доме у Апельсинки и очень расстроился, что не увидел ее после – хорошая она все–таки была девушка…
– Слушай, Хрофт, – как–то спросил карлика Люк, без устали неся его на своих широких плечах. – Скажи, а почему все–таки со мной это происходит? Ну, почему я превращаюсь в какого–то другого, а потом опять становлюсь собой. Неужели я какой–то особенный, не как все нормальные люди?
– Честно сказать, господин, я и сам толком не знаю. Я ведь простой инженер – геолог, а не Мудрец из Совета Мудрых! Мне знать высокие тайны не дано, у нас, в Унтервальде, все с этим жестко было. Мы знали, что Субстрат – это очень и очень важная штука, изучали его, ставили опыты, контролировали, а откуда он появился и зачем – это не нашего ума было дело. Мы, карлики, хоть и любопытные, но если нам наши Мудрецы сказали – не лезь! – мы никогда не в свое дело не суем носа…
– Слушай, хватит придуриваться, а то сам побежишь или вообще – оставлю тебя тут – будешь знать! – не выдержал Люк. И угрожающе остановился прямо посреди очередного города – призрака со зловеще оскалившимися скелетами в обрывках одежды, в беспорядке лежащих на площади.
Карлик побелел и затрясся как осиновый лист, Люк довольно хмыкнул и побежал дальше.
– Да, милорд, Вы правы, кое–что мне известно, просто так, обрывки, с чужих слов, намеки, слухи, так сказать… – заюлил карлик, но отнекиваться напрямую побаивался. – В общем, Вы, насколько мне известно, что–то вроде оборотня. В Вас входит периодически какое–то существо, которое Вы назвали как–то «Непобедимым Солнцем», и делает всякие такие штуки… А Безликий – это своего рода Ваша тень, Ваша темная сторона… Ну, точнее, не Ваша, а того, солнечного, Непобедимого Солнца, так сказать…
– Хммммм… – протянул Люк, продолжая бежать. – Так получается, по–твоему, это я виноват во всех этих бедствиях, что ли? – тут он опять встал как вкопанный, оглядывая мрачные руины вокруг. – Я что ли? Я????
– Вы, и не Вы, – дипломатично пробормотал хитрый карлик. – Вы просто отбрасываете слишком плохую тень… – и тут карлик прикусил язык, сам испугавшись своей дерзости. Но Люк призадумался.
– Я не могу отбрасывать такую плохую тень! – вдруг после долгого молчания сказал он. – Либо я плохой и потому тень у меня такая, либо я хороший… Нет, что–то не клеится, что–то не клеится… не клеится… – бормотал Люк себе под нос и уже не замечал притихшего карлика. – Но ведь Я – Свет, – наконец, быстро забормотал он, – который не может объять тьма, ведь Я – абсолютное совершенство, Я – радость… Ведь Я – рожден для того, чтобы передать совершенство другим… Если бы тогда… если бы тогда… если бы она… я бы… я… Все было бы радостным, светлым, чистым и духовным… Все… было… бы… Нет, что–то не получается… не получается… – Люк спустил карлика на землю и присел на покрытую словно ржавчиной высохшей кровью скамейку и обхватил руками голову.
– Что… не получается…? – затаив дыхание спросил карлик, подкрадываясь на цыпочках к Люку и украдкой ощупывая его плечо – кожа была так горяча, что карлик едва не вскрикнул от боли.
– Понимаешь, тут логическое противоречие, которое ставит меня в тупик. Если Я – абсолютное совершенство, то я вообще не могу иметь никакой тени, а если Я ее имею, значит, я не абсолют! Ведь в логике не может быть противоречий, не так ли? Ты же знаешь математику, карлик?
– Да, милорд, – прошептал карлик. – Но даже в математике бесконечность имеет «минус» бесконечность… – и смущенно кашлянул.
– Дурак! – воскликнул Люк и вскочил – глаза его горели солнечным светом, а из уст вырывались клубы пламени. – Математическая бесконечность – это абстракция. Это не реальный абсолют, а просто следствие невежества твоего примитивного карличьего ума! Вы не можете объять своим умишком все числа, а потому придумали бесконечное число, чтобы скрыть от самих себя свое слабоумие! Ваша бесконечность – хоть плюс, хоть минус – всего лишь иллюзия, выдумка, костыль для ваших тупых мозгов!
Люк в ярости схватился за скамейку и швырнул ее вперед – лавка пролетела несколько миль, и где–то далеко–далеко впереди раздался шум разбитого стекла.
– А Я – Я – реальный абсолют. Хочешь, я покажу тебе это, спалив тут весь этот жалкий город, а??????!!!!!!!!! – страшным голосом закричал Люк, ударив кулаком себя в грудь – при этом на землю из глаз посыпался сноп пылающих искр.
Но карлик, превозмогая страх и дикий жар, исходящий от Люка словно от доменной печи, нашел в себе силы возразить:
– Но ведь Вы не одолели Безликого… Если бы Вы были абсолютом, у Вас не было бы противников, равных Вам…
Этот простой аргумент опять поставил Люка в тупик, и он сразу же сник.
– Ты прав… До проклятого Безликого я этого не знал… А сейчас знаю… Я не абсолют, если есть мой двойник, а раз я не абсолют, значит, я не могу быть совершенством, совершенным добром, совершенной красотой и всем прочим… Я – просто одна из сил этого мира… И как любая стихия – несу, пусть и потенциально, разрушение и зло… Я… – Люк утих и быстро стал остывать.
– Думаю, милорд, нам нужно поторопиться на встречу к тому мудрецу, Азаилу, о котором Вы так много говорили, может, он поможет Вам понять и объяснить то, что мучает Вас сейчас…
– Да, ты прав, Хрофт, – уже обычным голосом произнес Люк. – Азаил знает все. Больше Азаила знает только Создатель. И я отправлюсь к нему, даже если это будет стоить мне жизни!