Впрочем, на реке битва тоже была в самом разгаре. Кому–то из всадников и пехотинцев удалось догрести до противоположного берега – благо, река была хоть и глубока, но с характерным для равнинной реки медленным течением – и мечами и кинжалами расчистить небольшой песчаный выступ. Под градом раскаленных свинцовых пуль они несли большие потери, но с каждым разом к мысу прибывали пополнения – уже на грубо сколоченных плотах. А когда до места добрался один из «черных», точность стрельбы заметно снизилась, а сплошная стена из стальных копий с исступленным бешеным воем перешла в наступление.
Бой прекратился также внезапно, как и начался. Просто в какой–то момент все стихло. Карлики (а судя по оставшимся на поле брани трупам, это были они), всегда исчезали также тихо и незаметно, как и появлялись. Попрятались в подземных норах, расположение которых знали только они сами, оставив только изуродованные тела павших и потрясающие воображения остовы диковинных металлических орудий, из которых вели стрельбу. Очередное безымянное сражение в этой Создателем забытой глуши закончилось вничью.
В этих лесах карлики уже не раз устраивали свои совершенно неожиданные засады, – которые так характерны для этого хитрого и подлого народца! –, каждый раз ловко избегая заслуженной расплаты. Найти проход в их подземное царство, из которого они каждый раз появлялись, до сих пор не удавалось даже с помощью магии «черных».
Будучи на первый взгляд такими неуклюжими со своими короткими, кривыми волосатыми ножками и пухленькими брюшками, карлики были на удивление ловкими и шустрыми, когда убегали от преследователя в знакомой им местности. Считается, что тут не обходилось без магии. Хотя карлики обожали строить самые разные технические штуковины, вроде огнестрельных орудий, начиненных искусственным драконьим огнем разрывных снарядов, механических летательных драконов или бурильных установок, они не пренебрегали и магией. Поговаривали, что карлику достаточно вырвать один волосок из своей густой и длинной бороды, чтобы стать невидимым, бесшумным, а вдобавок приобрести недюжинную скорость. Даже быстрые и ловкие в преследовании добычи крабопауки и ракоскорпионы не могут угнаться за ними и на плечах ворваться в их подземные владения.
Но даже если бы им это и удалось сделать, война в бесконечных лабиринтах Подземья продлилась бы много лет. Заминированные тоннели, тупики, коварные ловушки, а также множество превосходных воинов верхом на причудливых обитателях подземного мира и хитроумных машинах – все это делало их страну практически неприступной крепостью. Впрочем, завоевание Подземья и не представлялось целесообразным, потому что ключ к победе в этой войне был не внизу, в мрачных туннелях хитроумного народца, а наверху, за пеленой зловеще черных этой ночью облаков – в розовой стране тех, кто претендует на владычество в Целестии.
2.
Но вот тишина предрассветных сумерек, нарушаемая только редкими стонами раненых и умирающих, разорвалась радостными воплями, гоготом и возбужденным гомоном. На вершине только что взятого штурмом безымянного холма происходило явно что–то примечательное.
За кругом из больших камней, искусно замаскированных ветками и охапками травы, располагался, по–видимому, вражеский командный пункт. Об этом говорил круглый обсидиановый стол – тележка с вделанным посредине круглым хрустальным магическим шаром – визатором, при помощи которого опытный маг мог обозревать своим мысленным взором окружающее пространство.
Судя по всему, здесь еще совсем недавно кипела короткая и отчаянная схватка. Отрубленные, еще шевелящиеся черные щупальца, клешни и жвала, источающие на редкость отвратительный смрад, растерзанные, опутанные липкой мерзкой паутиной тела дюжины карликов, зазубренные топоры и сломанные алебарды.
Но не эта привычная для бывалых воинов картина смерти так развеселила патрульных.
У одного из камней, опутанная липкой гадостью, билась, словно бабочка, попавшая в коварные паучьи сети, чья–то хрупкая и тоненькая фигурка. Толком рассмотреть, что это такое, было нельзя из–за слепящего радужного света, исходившего от нее. Именно этот свет доводил до исступления двух мохнатых, как медведей, крабопауков, пугливо пятившихся назад, которые в то же время были не в силах оставить намерение разделаться до конца с пойманной в их сети добычей – эти чудовища удивительно ловко и метко выстреливают свои липкие и невероятно крепкие нити на расстояние до трех сотен шагов. Само же существо тщетно пыталось взлететь в воздух на одном крыле – второе было намертво склеено паучьим клеем –, равно как и дотянутся до магического жезла, лежащего у столика с кристаллом. Тот же самый клей накрепко удерживал ее возле камня.
Грубые солдафоны, еще не остывшие от жаркого ночного боя, вовсю наслаждались неожиданно подвернувшимся им развлечением. Лагерная жизнь – увы! – не слишком разнообразна, а увольнительных они не видели уже шестой месяц.
– А ну–ка, ребята, давайте–ка поближе посмотрим, что за рыбка попала в наши сети!
С этими словами несколько парней осторожно подобрались поближе к радужной фигурке, но только один из них запустил руки куда надо.
– Ого, парни, да это ж баба!
Взрыв восторженного гогота, однако, вскоре сменился криками ужаса и боли. Увязнув в паутине, чересчур любопытный солдат стал добычей сразу обоих крабопауков. Его товарищи, похватав оружие, бросились спасать несчастного. Когда наконец, после довольно продолжительной схватки, разрубленные, но еще судорожно дергающиеся тела чудовищ были с отвращением низвергнуты с холма, солдаты получили еще один повод для веселья.
– Смотрите, смотрите, а–ха–ха! Рой превратился в дохлого клоуна!
Спеленатый в кокон как младенец, его молочно бледное, опухшее лицо с остекленевшими глазами и удивленно открытым ртом действительно напоминало чем–то изуродованную детскую игрушку.
Однако вволю посмеяться им и на этот раз не дали. Порыв ветра разметал в стороны сухие ветки и листья, и огромный черный крылан приземлился в центре площадки. Сложив кожистые крылья таким образом, что всадник смог спуститься по ним со спины, он покорно затих – что представлялось совершенно невероятным, надо сказать, при его росте и силе.
При появлении черного человека в маске веселье само собой прекратилось. Солдаты встали по стойке «смирно», но тот даже не обратил на них внимания. Казалось, он целиком был поглощен представшим его взору зрелищем. Затем, подойдя к столу, он заметил потерянный магический жезл, внимательно его осмотрел и покачал головой. Радужная фигурка перестала двигаться, застыв в немом ожидании решения своей судьбы.
– Тебе все равно не вырваться из паутины без усилителя, – наконец, произнес «черный». – Сдавайся, и я гарантирую тебе жизнь.
В ответ на его слова из кокона радужного света донесся удивительно мягкий, тонкий и чистый голосок, настолько музыкальный, что могло показаться, что существо поет, а не говорит, и настолько сладкий, что всякий, слушающий этот голос, готов был слушать его вечно.
При первых же звуках этого необыкновенного, чарующего голоса солдаты пришли в замешательство – чувство всепоглощающего благоговения и восхищения перед его носительницей заполнило их грубые ожесточенные сердца.
– Тот, кто дает такие серьезные обещания, не скрывает своего лица под маской, – услышали они. – Да и потом, где гарантия, что, сохранив свою жизнь, я не потеряю нечто гораздо более важное, чем она?
– Не потеряешь, – послышался глухой ответ.
– Но даже если это и так, возможно, тот, кто является твоим господином, милейший, не разделит твоих благих намерений.
– Нет никого во всем мире, кто был бы выше меня, фея. Я сам себе господин! – с этими словами «черный» снял маску и взорам всех присутствующих открылось хорошо известное лицо, чей профиль каждый день можно было увидеть на монетах и воинских штандартах.