— Откроешь? — из коридора послышался голос Нирона.
Сначала я подумала спрятать сладости обратно в сумку, но быстро передумала, оставив их на видном месте.
— Входи, — разрешила, откинувшись на спинку узкой одноместной кровати.
Парень прошёл в каюту, бегло осматривая крошечное помещение, на глаза ему сразу попались разбросанные по постели сладости. Заметив его взгляд, я съязвила:
— Пришёл и их выбросить?
— Нет, хотя следовало бы.
— Тогда зачем ты здесь? — прищурилась, ожидая подвоха.
— Иди за мной. — «А вот и подвох».
Нехотя я встала с койки, недовольно промычала себе под нос, и направилась с Нироном к лифту. Мы поднялись на три этажа выше, очутившись в коридоре с некими учебными классами. Открыв электронным ключом дверь одного из них, наставник пригласил меня внутрь:
— Дамы вперёд, — пропустил меня и вошёл следом, закрыв за нами дверь.
— Тебе знакомо человеческое выражение: "пропустить дам вперёд"? — удивилась я, разглядывая помещение, которое представляло собой академический кабинет только на манер звёздного крейсера.
Вместо окон — иллюминаторы, открывающие вид на бесконечный космос. Парты не деревянные, а из глянцевого пластика, вмонтированного в стальной пол. Кресла из того же материала и такого же белого цвета, как и столы, но свободно перемещающиеся по помещению на колёсиках. На потолке вместо ламп длинные светодиодные ленты с белым светом, а взамен учебников — сенсорные дисплеи, встроенные в столешницы.
— Узнал об этом обычае, когда изучал земные языки и культуры, — пояснил парень.
— Тебе известно, как он появился? — решила продемонстрировать свою разностороннюю эрудированность, однако Нирона это не заинтересовало, он тут же выпалил:
— Нет, но мы здесь, чтобы преподать урок тебе, а не мне, так что садись.
— Это ещё что значит?! — нахмурилась я, а руки сами собой упёрлись в бока.
— Садись. — Повторил парень.
Я поняла, что пока не выполню его условие — он не ответит. Потому покорно, хоть и не без скрипа зубов, села за ближайшую парту.
— Ты напишешь пять страниц реферата на тему уважения к вышестоящим лицам, — объявил Нирон, положив передо мной стопку белых листов формата А4. — От руки.
— Ты серьёзно?! — взбеленилась я.
— Вполне, — он также передал мне шариковую ручку, взятую с преподавательского стола.
— О Боги! Да ты просто изверг! — вскочила на ноги. — Я только-только избавилась от учёбы в Академии, как ты тут же решил усадить меня за домашку!
— Вижу, — вздохнул парень, — пятью страницами здесь не обойтись. Напишешь десять.
— Да ладно?!
— Нужно пятнадцать? — ухмыльнулся Нирон. В другой ситуации я бы оценила наличии у него чувства юмора, но сейчас хотела разве что треснуть его по довольной физиономии.
— Садист, — буркнула, но всё же опустилась обратно на стул.
— Вот и славно, — произнёс он, устремившись к выходу.
— Эй, ты куда? — окликнула я лейтенанта.
— Вернусь через час. — Бросил и захлопнул за собой дверь, которая автоматически заперлась.
«Ну, класс!» — заключила, склонившись над чистым листом плотной бумаги.
Идеи для вступления не шли в голову. Я могла думать лишь о том, как сильно меня бесит Нирон. Как раздражает его дафианская надменность, его желание учить меня жизни и ставить под сомнения мои профессиональные навыки. Он является квинтэссенцией всего того, что я так не люблю в людях, с той поправкой, что он вовсе не человек.
Кое-как набросав несколько пригодных страниц реферата, я сорвалась и продолжила строчить в совсем ином ключе. Написала о том, как командиры убивают потенциал своих учеников, превращая их в бледные копии самих себя, как пагубно влияют письменные задания на практическую работу пилотов, как подобное отношение уничтожает запал молодых перспективных специалистов. Но и на этом я не остановилась, накатав пару абзацев о дафианах и лично о Нироне:
«Представители данной расы рождаются с отсутствием воли и безоговорочной тягой к подчинению. Только и умеют, что следовать правилам и навязывать их окружающим. Зачем назначать ментором кого-то вроде лейтенанта Нирона Креоса? Он не способен широко мыслить и отойти от устава в случае необходимости. Всё, чему он может научить — это слепому послушанию и безвольному выполнению приказов!»
К концу я такого нагородила, даже решила выбросить парочку последних страниц. В итоге у меня осталось семь листов, исписанных крупным шрифтом, чуть ли не по слову на строку.
«Правил я не нарушила, а вот задание выполнила. Ну, почти», — вспомнила о трёх смятых листках бумаги в урне.