Вдруг вспыхнула свеча, ярко, до рези в глазах. А еще через секунду пламя, мигнув, погасло, и их охватила кромешная тьма.
11
Испуганная неожиданно обрушившейся тьмой, Нелли вскрикнула и схватила Деймона за руку, темень была такая, что она не видела даже стол с бутылками. И никакой полоски света из-под двери. Но рядом был Деймон, крепкий и надежный.
— Свеча выгорела, — объяснил он и положил свою крепкую руку на ее руку. — Но вы же не боитесь темноты?
— Не в этом дело. Неужели у вас с собой нет запасной свечки? — Нелли старалась сдержать дрожь в голосе.
Приятная теплота от выпитого вина постепенно проходила. Нелли всегда боялась темноты, а сейчас мрак погреба подействовал на нее просто устрашающе.
— Нет, — ответил Деймон. — Я ведь не собирался застревать здесь. Но не бойтесь, ничего с нами не случится.
— Не уверена, — усомнилась она, вспомнив о паутине в углу и громадном черном пауке.
— Ничего с вами не случится, пока я охраняю вас, — сказал Деймон с явной бравадой. Но Нелли ему поверила. Он был из той породы мужчин, которые выполняют свои обещания. Деймон притянул ее к себе, и она не сопротивлялась.
— А сколько мы уже здесь сидим? — спросила Нелли дрожащим голосом. — Кто-нибудь в доме должен был хватиться нас, ведь уже стемнело.
— Из-за грозы темнеет раньше.
— А что, если из-за грозы поднимется вода в реке?
— Сомневаюсь. — Губы Деймона коснулись ее виска. — Насколько мне известно, река здесь не выходит из берегов.
Нелли в темноте склонилась к нему и подняла голову, тщетно пытаясь различить черты его лица. Он прикоснулся рукой к ее щеке, и его огрубевшие пальцы, ласково погладив щеку, спустились к подбородку.
— Вы напуганы, но не плачете, — отметил он. — Так же, как в саду.
Нелли покачала головой, смущенная тем, что он напомнил ей их ссору в саду.
— Я плачу, только когда разозлюсь.
— Или когда вам больно, — добавил он. — Я это запомню.
Она почувствовала, что к ее щеке на этот раз прикоснулись его губы, и знала, что за этим последует. Но не отстранилась. Деймон был рядом, теплый, осязаемый, заботливый. Его руки создали вокруг нее защитное кольцо именно в тот момент, когда она в этом больше всего нуждалась. Все чувства Нелли обострились. От него исходил запах трубочного табака и хорошего вина. Жар его тела передался ей, как бы понуждая прильнуть к нему. С некоторой робостью она все же обхватила его руками, прижалась грудью к его твердой груди и подставила полуоткрытые губы.
Деймон не заставил себя ждать.
— Вы чувствуете вкус вина? — спросила Нелли, не осознав, сколь провокационным был этот вопрос.
— Хорошее вино, — проговорил он, его голос был полон нежности. Губы их снова слились. — Но его не сравнить с вашей сладостью…
Его рука осторожно спустилась с ее плеча и принялась, едва касаясь, блуждать по ее телу. Нелли почему-то не испытывала ни стыда, ни страха. Она доверчиво прижималась к нему, получая удовольствие от его прикосновений, испытывая трепет и неведомое ранее наслаждение от умелых ласк.
Деймон застонал от удовольствия. Не выпуская Нелли из объятий, он осторожно уложил ее на диван и прижался своим телом к ее телу. Она приняла эту тяжесть с таким же чувством, с каким отвечала на его страстный поцелуй. Значит, он ее хочет, она ему нужна и он ею дорожит. Деймон обхватил руками ее голову, его пальцы запутались в ее волосах, а язык разомкнул ее губы. Никто еще не целовал Нелли с такой, страстью, и она пылко отвечала ему.
— Любимая, ты вкуснее любого вина, — прошептал Деймон, проведя пальцами по ее губам, и добавил: — Как я хочу видеть твои губки. Красные от вина и немного, наверное, припухшие от нашего поцелуя.
Нелли облизала губы, словно решив проверить, насколько он прав. Она обняла Деймона за шею и пальцами прошлась по его густым волосам.
— Поцелуй меня еще раз.
Но он уже коснулся губами ее маленького ушка и теперь покрывал легкими поцелуями шею. Нелли закрыла глаза, целиком отдаваясь наслаждению от скользящих по плечу поцелуев Деймона. Пуговицы на платье словно сами расстегивались от прикосновений его искусных пальцев. Тело ее все больше открывалось для поцелуев Деймона, а каждый поцелуй доставлял все большее блаженство. Она хотела, чтобы его руки, его губы присутствовали повсюду.
Но, когда его рука нежно обхватила ее обнаженную грудь, здравый смысл взял все же верх над страстью.
— Деймон, что ты делаешь? Я не уверена, что это позво…
— Ш-ш, дорогая моя, мы предаемся любви, — шепотом заверил он ее. — Сладкой, нежной любви.
— Но мне кажется, мы не должны. О-о-о!
Его опаляющее дыхание коснулось чувствительной кожи ее обнаженной груди и возбудило в Нелли такое трепетное желание, что она в смятении попыталась застегнуть лиф, но Деймон мягко убрал ее руку.
Разум боролся с чувствами, но логика была бессильна перед страстью. Ее тело еще не знало мужских ласк, не подвергалось такому чувственному штурму. Деймону удалось покорить ее, подчинить своей воле, сделать податливой, разбудить в ней, наконец, плотское желание. Ее разум покинул поле битвы, оставив трепещущее, полное неясного томления тело беспомощным в объятиях опытного соблазнителя.
Предательство разума принесло даже облегчение. Теперь она была свободна и могла щедро поделиться тем, что ей и так хотелось отдать.
Зачем сопротивляться желанию Деймона, если она сама так страстно хочет разделить его? Он обнимал ее, шептал нежные слова, ласкал так страстно, что тело ее отвечало сладостной дрожью. Не нужен никакой здравый смысл, чтобы понять, что все это хорошо и правильно.
Когда рука Деймона двинулась вверх по ее ноге, жар его ладони уничтожил последние попытки сопротивления. Она потерялась в мире ласк и поцелуев, любовного жара и трепета. В сладостном и ярком мире.
Деймон снова одарил ее долгим и страстным поцелуем, а пальцы его тем временем распустили завязки пояса. Ловко, словно опытная горничная, он задрал ей юбки и освободил от панталон.
Нелли выгибалась навстречу каждому его прикосновению к запретным местам и была разочарована, когда он взял ее за руки. А он положил ее пальцы на пуговицы своей рубашки. Она не сразу поняла, что он тем самым как бы просит ее заняться его телом. Мысль о том, что она может доставить ему такое же удовольствие, какое сама получает от его возбуждающих прикосновений, привела ее в восторг.
Кожа у Деймона была теплая и гладкая. Когда ее руки коснулись его широкой груди, она стала перебирать пальцами короткие вьющиеся волосы. Нелли продолжила исследование мужского тела, провела руками по плоскому мускулистому животу, но, коснувшись его напряженной плоти, испугалась и отдернула руку. То, на что она наткнулась, совсем не походило на часть тела тех холодных мраморных изваяний обнаженных мужчин, какие ей приходилось видеть прежде.
А Деймон тем временем был все откровеннее в своих ласках, его поцелуи становились все настойчивее, а от страстных его слов у Нелли кружилась голова. Ее обуяло новое сильное желание, ей захотелось целиком принадлежать ему. Она положила руки ему на плечи и притянула его к себе.
Нелли была готова к боли, которую ей придется испытать, когда Деймон первый раз вторгнется в нее, поэтому не издала ни единого звука, но она никак не ожидала, что он остановится и негромко выругается. Она ведь не сопротивлялась. Может, сделала что-то не так? Но что?
— Господи, Нелли, почему ты мне не сказала? — Деймон дышал тяжело и прерывисто. — Дорогая моя, это не должно было происходить вот так вот.
— Почему? — в растерянности спросила Нелли. — Ты сказал, что хочешь предаться любви. Я тоже хочу.
Он молчал, и она добавила:
— И это было неплохо, честное слово.
Деймон продолжал молчать, и она обеспокоенно зашевелилась под его телом.
— Может, от меня еще что-то требуется?
— О, да, — зашептал ей в ухо Деймон. Он коснулся губами ее виска. — Еще много чего. Двигайся вместе со мной, Нелли. Если тебе не больно, дорогая моя, двигай бедрами.