— Что за чушь! — выругал сына Артур, бросив виноватый взгляд на Деймона.
— Все слуги об этом говорят. Мол, Великий Дедушка вернулся из могилы потому, что тетя Изетта хочет отдать Роузвуд кузену Деймону вместо тебя, папа.
Лицо Артура в первую минуту окаменело, а потом в его глазах вспыхнула злоба.
— Это правда, Дюранд? Ты просил тетю Изетту изменить завещание? Она собирается нарушить волю отца?
— Впервые об этом слышу, — сказал Деймон. Его даже слегка позабавила ярость кузена. Мысль о потере наследства могла просто свести его с ума. В то же время слова его вызвали у Деймона раздражение. Его совершенно не волновала собственность, принадлежащая тете Изетте.
— А почему ты думаешь, что мне нужна эта чертова плантация?
— А почему бы и нет? — светло-голубые, почти бесцветные глаза Артура расширились от удивления. — В доме полно произведений искусства, на которые можно купить полный гардероб для каждого сезона, начиная со шляпы и кончая нижним бельем из шелка. Вырученных денег хватит на то, чтобы человека с радостью принимали во всех самых лучших игорных домах и на ипподромах. Хватит, чтобы отправить Винсента в лучшие школы.
— Но я не хочу ни в какую школу, — заявил Винсент.
Артур не обратил внимания на слова сына и продолжал:
— Я не могу поверить, что тетя Изетта изменила свое завещание. Немедленно это выясню. — Он решительным шагом направился к двери; Винсент поплелся за отцом.
Деймон понимал, что должен остановить их прежде, чем они нанесут удар здоровью тети Изетты. Он сунул щеколду в руки Элайджи.
— Спасибо, что выручил. Повесь пока на дверь погреба висячий замок.
Когда, прыгая через ступеньки, Деймон поднимался по черной лестнице, он невольно подумал, что произойдет, если Артур унаследует Роузвуд. Ведь все пойдет прахом. Все, что с таким трудом создавал Томас Стерлинг и чему отдал свою жизнь. Прекрасный дом, доходная плантация, дающая работу многим семьям, и, конечно, замечательные произведения искусства — все это исчезнет из-за тщеславия одного ничтожного человека.
12
К тому времени, когда Деймон добрался до верхней площадки, Артур уже пытался доказать Нелли, что он вправе войти в комнату тети Изетты. У него ничего не получалось. С Нелли не так-то легко было совладать.
— Пожалуйста, поймите, мистер Ситуэлл, ваша тетя сейчас очень слаба, — спокойно, но твердо объясняла она, крепко держась за ручку двери и преграждая вход в спальню Артуру и Винсенту.
— Но я должен немедленно ее увидеть. — Голос Артура звенел на высоких тонах — раздраженный, обиженный.
Нелли спокойно встретила его требовательный взгляд и не двинулась с места.
— Это невозможно.
— Хватит, Артур, — произнес наконец Деймон, удивленный ее стойкостью. После того, что он наговорил ей в погребе, трудно было поверить, что она оставалась столь же преданной его интересам, продолжая защищать тетушек. — Если Нелли говорит, что сейчас не время обсуждать с тетей Изеттой серьезные проблемы, значит, так оно и есть.
— Я не собираюсь откладывать разговор с тетей Изеттой о наследстве, — обернулся Артур к Деймону. — И никто не сможет мне помешать, ни эта девица, ни ты.
— А я видел, как тетенька играла здесь в карты. Утром видел, когда Клео выходила из этой комнаты, — решил помочь отцу вездесущий Винсент.
— Вот как? — ухмыльнулся Артур. — Если тетя проводит время за картами, значит, она достаточно здорова, чтобы поговорить со мной о Роузвуде.
Деймон повернулся к Нелли.
— Она еще не спит?
— Не спит. И хочет видеть вас… и меня. — Щеки Нелли запылали. — Она слышала, что мы оказались запертыми в погребе.
— Давайте тогда войдем и успокоим ее, — решил Деймон.
— Если ей можно видеть вас, — сразу же шагнул вперед Артур, — значит, можно видеть и меня.
— Побойся бога, Артур, она старая больная женщина! — возмутился Деймон. — Пожалей ее. Неужели у тебя нет чувства сострадания в сердце?
— Не делай из меня злодея, Деймон.
Нелли прервала их стычку:
— Для мисс Изетты, мистер Ситуэлл, главное зло — ее слабое сердце. А она сегодня уже и так достаточно поволновалась, и я уверена, вы не захотите рисковать. Ведь приступ может случиться до того, как вы решите с ней свои дела к вашему удовлетворению.
Артур побледнел.
— В таком случае, конечно, нет.
— Я так и думала. — Нелли выдала Артуру фальшивую улыбку, подобную той, подумал Деймон, какой она наградила в Лорелсе братьев Кеннер. — Мы с Деймоном зайдем к ней, раз она того пожелала, но совсем ненадолго. И перед уходом спросим, готова ли она принять вас с Винсентом.
— Ладно, — с неохотой согласился Артур. — Но смотрите, не слишком утомляйте ее.
— Мне кажется, она просто хочет убедиться, что с нами ничего страшного не случилось, — Нелли неуверенно взглянула на Деймона. — Почему бы вам с Винсентом не подождать на веранде, мистер Ситуэлл? Там все-таки прохладнее.
Артур согласился, взял сына за руку и повел к лестнице, ведущей вниз. Когда они не могли уже их слышать, Деймон подошел к Нелли поближе и встал так, что, если даже кто-нибудь из Ситуэллов поглядел бы на них с лестницы, он не смог бы увидеть их лиц.
— Спасибо, что спровадила Артура, — сказал он. Ему показалось, что сейчас, рядом с ним, Нелли больше нервничает, чем когда препиралась с Ситуэллами.
Она поправила прическу, и Деймон заметил, как дрожит ее рука.
— Что подумает твоя тетя? Могу представить, какой ужасный у меня вид.
На юбке виднелись грязные пятна, а заправленные за уши пряди могли в любой момент выбиться снова. Глядя на нее, Деймон думал, до чего же она соблазнительна.
— Ты прекрасно выглядишь, несмотря на обстоятельства. — Деймон заставил себя отвести глаза. — Я уверен, тетя Изетта скажет то же самое, — добавил он.
Но прежде, чем войти к тете, он все-таки не смог удержаться и еще раз взглянул на Нелли. И только тут заметил, что три последние пуговицы на лифе застегнуты не на свои петли.
— А вот пуговицы-то у тебя не в порядке, — прошептал он, дотронувшись до них пальцами.
— О господи! Ужас какой! — Нелли торопливо стала перестегивать их. Щеки у нее порозовели. — Как хорошо, что ты заметил это раньше тети. Даже больная, она все замечает. Ну как, теперь они в порядке?
— В идеальном. Такой красивой может выглядеть только счастливая леди.
Ее румянец из розового превратился в малиновый.
— А я чувствую себя потаскушкой, — запротестовала Нелли, даже отказавшись взглянуть на него. — Что, черт возьми, мы скажем твоей тете?
Он так жаждал снова заключить ее в объятия, а вместо этого должен был довольствоваться лишь краткими украденными мгновениями.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя потаскушкой, — сказал Деймон совершенно искренне. Нелли была леди, и неважно, какая за всем этим скрывалась тайна. Главное, что он верил ей.
Ему было безразлично, что они скажут тете Изетте. Но он изнывал от желания поскорее сказать Нелли, что с ней он испытал нечто необыкновенное. Впрочем, слова были слишком пустыми, слишком безликими, чтобы передать всю полноту его чувств.
— Мы постараемся убедить тетю Изетту, что ничего, собственно, не случилось, — сказал Деймон. — И ей вовсе не о чем беспокоиться. Ну как? Готова? Нелли кивнула, и Деймон открыл дверь.
Вместо старой больной тети с палкой, которую он ожидал здесь увидеть, перед ним сидела вылитая королева Елизавета, с императорским жезлом в руке, принимающая своих придворных. Вэрина стояла рядом как покорная служанка.
— Ну, рассказывайте, что произошло, — попросила Изетта. — Я слышала, вы больше трех часов просидели запертые в винном погребе. — Прищурив глаза, она внимательно разглядывала их обоих.
На губах Деймона появилась вымученная улыбка.
— Нелли пришла за мной, и тут как раз порыв ветра захлопнул дверь. Щеколду заклинило, а потом разразилась гроза.