Розовый снег
Сам факт вторжения был обычным делом, пока я не увидел, что следы вели не к гаражу. Снег выпал ещё на прошлой неделе, а на днях по мартовскому потеплело: днём сосульки тают, а ночью растут. Поэтому разобрать, что именно интересовало «гостей», было не сложно: вывороченные, изломанные плиты наста корявой траншеей вели к эллингу.
Местные бы сняли с петель дверь хозблока, взяли бы, что приглянулось, и унесли, используя дверь как носилки. А потом, через два-три дня, с копчёностями да самогоном пришли бы с извинениями... на предмет замятия пьяного дела. И дверь бы вернули. Местным эллинг не интересен. Значит, приходили чужие.
И это неприятно.
Но настоящая неприятность меня ждала чуть дальше: за углом ангара лежала Зираба. Это было не по правилам. Не сказал бы, что считаю себя большим любителем животных, но одно дело проявить чрезмерное любопытство и зайти без спросу. Совсем другое - вершить насилие на чужой территории. На моей территории.
Я опустился на колени рядом с трупом собаки и внимательно его осмотрел: стреляли из пистолета, в темечко, в упор...
В вершине черепа темнело отверстие с едва заметной в свете прожектора сизой каймой горелого меха. С противной стороны, чуть повыше груди, - вывернутое наизнанку мясо с белёсыми клочьями трубок трахеи и пищевода, усыпанное серыми осколками позвоночника. На фоне белого снега кровь казалась тусклой, почти чёрной. Горячим потоком хлынув из рваной раны, она проплавила наст и почти вся ушла под снег. Впрочем, здесь, наверху, тоже порядочно осталось.
Я присмотрелся к судорожно стиснутым челюстям и заметил лоскут материи. Несколько минут ушло на то, чтобы освободить клочок ткани, зато теперь я лучше понимал, что здесь произошло. Несколько человек перелезли через ограду с восточной стороны периметра и направились к эллингу. Зира вцепилась в ногу одного из них, и кто-то из «посетителей» прострелил собаке голову. В порядке преодоления неожиданных препятствий.
Я поднялся, отряхнул снег с колен и двинулся дальше по следу. Ничего интересного: «туристы» долго топтались под узкой амбразурой одного из окон эллинга, потом обошли здание кругом, осмотрели висячий замок на воротах и вернулись к забору.
Я посмотрел в дальний конец ангара и покачал головой, дивясь чужому упорству - по колено в снегу, полкилометра, в темноте...
Потом подошёл к замку - целый.
У меня от него и ключей-то никогда не было - заперт навечно. Специально для идиотов, которым бы вздумалось среди ночи лезть в ангар. Чтобы им было, на что тратить время и силы. На самом деле, выпускающие ворота управляются изнутри электромоторами, а сама дверь на электрической защёлке и открывается вместе с обеими проушинами... и замком.
Но мои «гости» не были идиотами.
Один из них вскарабкался напарникам на плечи и долго сопел, освещая внутренность ангара фонарём. Был бы оконный проём шире, наверняка разбил бы стекло и влез внутрь. И приятелей бы своих втащил. А так им пришлось ограничиться обходом. Они подёргали замок, ухмыльнулись и пошли себе прочь по своим важным, неидиотским делам.
А перед этим застрелили мою собаку.
Я подошёл к месту, где они перелезли забор: два с половиной метра кирпичной кладки не смогли их удержать. А ведь там, поверху, ещё и тройной ряд колючей проволоки уложен.
Какой же высоты нужен забор, чтобы они все оставили меня в покое? Ненавижу. Братьев по разуму ненавижу. Наградил же Господь родственничками...
Я вернулся к калитке и, как человек, нормальным способом оказался на улице. Увязая в снегу, двинулся вдоль ограды и вышел на восточную сторону. Да. Они пришли отсюда. А сюда приехали. Широкий протектор с приметным зимним рисунком - «звёздочкой», метра два между колёсами и приличный клиренс - снег между колеями чист, не тронут. Здоровенная тачка! Что-то вроде «Ниссан-патруля» или «Тойоты-Лэндкрузера».
Хорошо, наверное, на такой ехать: комфорт и безопасность. Особенно зимой. В снег...
И у меня - снег. Только чёрный. А ещё кирка с лопатой.
Что поспать не получится - факт! Пять утра всё-таки. А в девять - приглашение на генеральский завтрак. Насколько я помню, в генералах - не я. Так что никакое это не «приглашение». И не «завтрак» тоже: рядом с моим Генералом солёный огурец костью поперёк горла стать может. Запросто!
И земля мёрзлая. Снулый камень, а не земля... Это не склизлый рыхлый грунт кладбища... Да. Всякое бывало в моей биографии. Вот только собаку убили впервые.
Жаль собаку. Зира у меня уже десятый год... Была.
Так что «осиротел» я. Моё увлечение взяло всё, что у меня было и что только могло быть. И я уплатил эту цену сполна: ни родни, ни друзей. Зирабу сотрудники щенком подарили. На прощальном обеде. Перед тем, как разбежаться. Десять лет назад.