Но тогда, по всему выходит, что кто-то мне должен. По крови. А вот невзысканных долгов не держим-с... да.
И прощать по-христиански не приучены.
Так что теперь это личное, Господи.
И Ты тут совершенно ни при чём...
***
От еды я, понятное дело, отказался. Это можно. Даже приветствуется.
Посреди небольшого зала приличных размеров стол. Но накрыто только на четверых. В комнате - искусственный камин, ненавязчивое освещение и никакой музыки: Генерал бережёт зрение, любит тепло и тишину. На столе - рыба, рис, салаты, коньяк... это он тоже любит. Но не бережёт.
- ...молодёжь, Саша, целеустремлённее нас будет, - журчит речь Генерала. - Это мы в их годы плохо представляли себе, что есть счастье человеческое. А у этих - проблем нет, - он замолкает, выуживая кость из рыбьей тушки.
- И что же для них «счастье», Михал Петрович?
Из вежливости спрашиваю, конечно. Молчать - глупо, самому что-то говорить - лениво. Проще спросить... а уж слушаю я или нет, кто проверит?
- Счастье, Саша, - это правильное сочетание формы материи и её координат в пространстве: недвижимость в Соединённом Королевстве, шестизначная сумма на банковском депозите в Швейцарии, стометровая яхта в Эгейском море... Всё просто. Кстати, о яхте. В каком состоянии «Кузнец»?
Что ж. Я не удивился. Ни «философии», ни вопросу.
- В идеальном. «Заплати - лети»...
- Вот, - удовлетворённо кивает Генерал. - И это хорошо. Я тебе клиентов сосватал. Молодых, но зрелых...
- Похоже, наведывались ко мне ваши «зрелые», - без тени почтения вмешиваюсь в элегию мыслей Генерала. - Вокруг эллинга топтались, собаку застрелили...
Михаил Петрович молчит: осматривает свой штатский костюм. Конечно, будь он в мундире, при лампасах с наградами, хренушки я бы решился его перебить.
- Да, - соглашается он. - Что собаку убили, - плохо. Нехорошо. Но они - твои работодатели, Саша. Платёжеспособные работодатели. Да и не вор - если на свободе. Так кажется...
- Что им нужно?
- Высота в заданной точке, - Генерал морщится. То ли от моей бестолковости, то ли от дремучести своего букета: рыба и коньяк? - Высота сорок километров, где-то над Гайсином...
- На хрена?
- А вот это уже не наше с тобой дело. Если твой «кузнечик» в порядке, «прыгнешь» к потолку... сколько там у тебя - двадцать? - я киваю. - Дальше тебя учить не надо, на РГД-эшках дотянешь до сороковника, и они заплатят сто тысяч. Половина моя: топливо, нерадивость ПВО и посреднические. Вопросы есть?
- Никак нет, товарищ генерал!
Но моего сарказма он не слышит. Он смотрит на часы:
- Сейчас подойдут. И прошу тебя, Саша, не нужно гонору. Люди из Москвы приехали. Специально к тебе... к нам. Платят наличными. Сегодня же до полуночи отправлю к тебе две керосинки. Не будем усложнять, ладно?
- Так точно, Михал Петрович! Не будем!
Он подозрительно смотрит на меня из-под густых, тронутых сединой бровей.
- Не нравится мне твоё настроение, Александр.
Я понимаю, о чём это он. И в самом деле - глупо. Мне бы сейчас пузыриться от собственной значимости и прыгать от счастья. Только, вот, что-то не «пузырится» и не «прыгается».
- Да предчувствие у меня какое-то нехорошее...
Но он не даёт мне договорить:
- Что за хрень, Александр? - от генеральского голоса чуть позванивает посуда. Вот для чего не включают музыку! Чтобы вот этот тревожный звон улавливать и вибрировать в унисон. - У тебя нет денег на охрану. В следующий раз...
- Не помешали?
Дверь открыта. Их двое. Он и она. У него - повязка на левой ладони. Она - держит в руках плоский пластиковый чемодан с секретными замками. Кейс-атташе! Не шалам-балам! Неужто они в этой таре мне деньги принесли?
- Нет! - рявкает Генерал. - Не помешали!
Он ещё секунду гипнотизирует меня своим недовольством, потом всё-таки сбавляет тон:
- Знакомьтесь, товарищи, это ваш пилот Александр Гуртовой, он же - владелец транспорта.
Я смотрю, как парочка подходит к столу, и мне очень не нравится, что девушка заметно хромает на правую ногу. То, что именно она несёт кейс с моими деньгами, почему-то не прибавляет к ней симпатий. Хотя... мордашка «ничего». Волосы ровные, прямые, смоляным шлейфом едва прикрывают плечи. Обтекаемые формы упруго рвутся из-под тяжёлой пиджачной пары, белая блузка, сапожки... Вот только глаза наглые. Такие глаза хорошо вписываются в интерьер салона импортного джипа. Наверняка пирсинг на пупке и замысловатое тату рунной вязью чуть ниже ягодицы. Чтоб из-под короткой юбки летом кокетливо выглядывало...
Они неторопливо, но уверенно присаживаются.
- Константин, - веско кивает парень с худым нервным лицом.
- Лидия, - чуть нараспев тянет девица.