Поэтому, не прерывая рассказа, она просто показывала пальцем, и я кивал, что понял, что это скважина для выкачивания подземной воды, а сюда скидывать твёрдые отходы, а сюда жидкие, а из этого ручья в этом месте брать воду для хоз нужд. Как с поверхности находить люки и как их открывать, она тоже показывала жестами и тут же выдавала мне ключи.
Где лежат дубликаты ключей, она показала мне ещё раньше, внизу.
То, есть, мы прошлись по всем наземным объектам, я всё помнил и всё запомнил.
Да ещё и насладился интересными историями из уст очаровательной суккубки.
— Ты суккубка?
— Ну, если ты начал задавать такие вопросы, значит тебе стало лучше…
Действительно, после возвращения в бункер головная боль стала ослабевать и силы начали возвращаться в безвольно лежащее на полу тело.
— Да. Мне уже лучше.
Суккубка села на пол и положила мою голову на свои костлявые бёдра.
Костлявые?!
Нет!
Мне стало очень приятно.
Боль полностью исчезла и только тело всё ещё было совсем слабым.
Так спокойно и приятно…
Бёдра у неё просто чудесные…
Идеальные…
Я снизу любовался её прекрасным лицом и узким чёрным топиком прикрывавшим маленькие девичьи грудки.
Очень мила…
— В своей вселенной я трудилась курьером.
— Ты работала курьером?
Язык едва ворочался, но если есть возможность даром получить хоть какую-то информацию, то необходимо её не упустить!
— Нет. Не работала. Я не рабыня. Трудилась.
— Курьеры должны производить приятное впечатление на клиентов.
— Ты очень приятное впечатление производишь. Очень красива.
— Я знаю. Но в этой Вселенной, у меня уже другой статус.
— Какой?
— Киллер.
В голове крутились тысячи мыслей, но ни одну из них я не решался озвучить.
— И ты и я не испытываем проблем с восприятием языков. Мы можем прочитать любую надпись. Можем перевести любую фразу на свой родной, изначальный язык.
— Да.
— И я знаю твой язык и сейчас на нём говорю. Так тебе удобнее.
— Да.
— Но ты-то моего языка не знаешь и в принципе никогда узнать не сможешь! Я из другой Вселенной! Но я знаю что ты знаешь …
Она помедлила.
— Что?
— Множество языков. И при этом ты понимаешь, что перевод слов с языка на язык имеет только приблизительный характер. То есть, ты просто выбираешь из другого языка слово, которое более всего соответствует исходному языку. Однако же, это слово подразумевает не совсем то, что подразумевалет исходное слово! То, есть, их фактические значения совпадают не на 100 %, а, допустим, на 99 %. Но этот, 1 %, не передаёт информацию, которая важна, которая теряется. Я могла бы сказать — «Убийца», но при этом бы потерялся 1 % информации. «Киллер» — теряет порядка 10 % при переводе правильного исходного слова с моего родного языка. То, есть, я «Киллер» только на 90 %, а для передачи оставшихся 10 % мне надо долго-долго говорить и объяснять, но всё равно проценты будут теряться! Мы с тобой мыслим по разному. Мы из разных вселенных и поэтому никогда между нами не может возникнуть полного понимания! Когда я несла тебя в бункер, я вспоминала сестёр. Можешь считать меня на 89 % убийцей. Ты на 89 % будешь прав. Но знай, что не я выбирала для себя эту стезю! Я просто трудилась Курьером! А потом появилась эта тварь и сожрала моих сестёр!
Мне уже стало настолько лучше, что я сел.
Суккубка обняла меня, прижалась ко мне, и зарыдала на моём плече.
…
Девочка долго плакала и долго заливала слезами моё плечо.
А я её жалел и медленно поглаживал её нежную хрупкую спину, её тонкую талию.
Жуткая, не поддающаяся блокировке, мигрень, давно прошла. Слабость отступало. Тело вновь наливалось бодростью, молодой агрессивной силой.
Я уже запускал правую руку в её густые чёрные волосы и наслаждался прикосновением к ним. Девочка собирала волосы в два пучка, два «хвостика», по бокам головы, практически как наши гномки. А сколько я в молодости этих гномок…
Но и сейчас моё тело было молодым, сильным и бодрым. Гораздо более сильным и бодрым, чем в молодости.
И становилось всё сильнее и сильнее.
Я чувствовал, как уходят остатки слабости.
Девочка продолжала меня обнимать, но уже не прижималась ко мне с демонической силой, чуть не ломая мне кости, а делала это совсем легонечко. И уже не плакала. Или плакала совсем беззвучно.
— Спасибо, — прошептала она.
Она по прежнему наваливалась на меня и её подбородок упирался в моё плечо.