Тринадцать лет назад
— Вы видели, что сделала эта дура???
Червяки. Мерзкие дождевые червяки. Она подложила их ему в кровать ночью, а он их всех передавил. Как же гадко они воняют! И ей опять за это ничего не будет. Ей никогда ничего не бывает за её выходки. Наказывают только его.
Ну ничего, он ей отомстит. Но так, чтобы родители не узнали…
Двенадцать лет назад
— Полоумная! Ты меня чуть не ослепила!
— А ты мне руку чуть не сломал!
— Чумичка страшная! Как же ты меня бесишь!
— Ненавижу!
Одиннадцать лет назад
— Почему я должен там учиться? Я не хочу!
— Ты поедешь и это не обсуждается, — слово отца — закон. Ему никогда не перечишь.
Мальчик знает, почему его отправляют в кадетское училище. Всё из‑за этой ябеды! Вечно она незаслуженно обиженная, а он во всём виноват. И ничего, что это придурошная первой начала, но директор спустил всех собак только на него. Ей каждый раз всё сходит с рук. Потому что эта дура научилась делать невинные глазки. Гадина! Как же он её ненавидит…
Четыре года назад
— Что значит ты не будешь поступать в военный вуз? А что ты собираешься делать?
— Ничего. Я улетаю в Америку.
— Да кому ты там нужен!
— Точно не вам. У вас есть Зои.
Семь лет прилежного обучения, а для чего? Никому нет дела ни до его успехов, ни до его желаний. Зато с этой мерзавкой носятся как угорелые. Зоечка то, Зоечка это. У Зоечки скоро выпускной, Зоечке надо выбрать платье. Тьфу.
Детская ревность в борьбе за родительское внимание может и осталась позади, а вот ненависть к человеку, который испортил его жизнь лишь с каждым разом всё сильнее крепнет. И уже никогда не угаснет..
Глава 1. «Снежный Барс»
Неоновые подсветки, едкий кумар от искусственного дыма и красивые девочки — ну типа да, типа вариант отпраздновать возвращение на родину. Правда было бы что на этой родине делать. Предки всё равно свалили жить в Испанию. Отцу нехило фортануло на работе и частые командировки привели к тому, что пару лет назад они решили перебраться в Европу на ПМЖ.
Мимо проходит официантка, тонкие лямочки вместо одежды у которой едва ли что‑то прикрывают, позволяя любоваться подтянутым телом. Стрипклуб «Снежный Барс». Не самое худшее место для релакса, хотя я не особый сторонник подобных заведений. Есть в них что‑то дешёвое. Но после долгого перелёта сгодится на разок. Я даже домой не заезжал. Пацаны меня прямо у аэропорта подобрали. И сюда притащили. Отметить.
— Эй, Князь, ну что? За то, что Штаты выперли беженца обратно? — это у Комара такой тост.
— Типа того.
— И какие планы дальше?
— Хз, — дёргаю плечом в неопределённости. — Попробую то же, что обломалось там. Подумываю открыть тату‑салон.
— Ну да, и будешь у себя главным клиентом, — намёк на мои татуировки? У меня их много, да. — А в штатах чё накрылось?
— Сложно объяснять. Много факторов.
Включая отказ о продлении гринкарты. Но им знать об этом необязательно. Сделаем вид, что сам захотел вернуться.
— Родакам говорил? — спрашивает Мартынов.
Помимо него и Комара тут ещё и Огурец с Веником. Со всеми мы знакомы с песочницы. Чего только не чудили по шальной голове, местные бабки во дворе нас ненавидели. Каждый день ходили жаловаться взрослым, угрожая комнатой милиции. Согласен, бросать петарды в открытые окна первых этажей было не очень хорошей затеей, но что взять с малолетних придурков? Вместо мозгов свистящий через уши ветер.
— Пока нет, — отвечаю я.
— А систер?
Напрягаюсь.
— Какой систер?
— В смысле какой? Зойке.
Вспомнили тоже! С каких пор я должен перед ней отчитываться?
— Миллион раз уже говорил, она мне не сестра. Никто, — холодно осаждаю я.
Сестра тоже нашлась. Это клеймо прицепилось ко мне как жвачка. Какая она к чёрту сестра? Приживалка. Крестница матери, которую после смерти её родителей мои приютили у себя. Холили, лелеяли, пылинки сдували, возведя невинную сиротку в ранг любимого ребёнка. Хотелось бы сказать, что в детстве мне только так казалось, но чем больше проходило времени, тем сильнее я в этом убеждался.