Я собираю останки Фрица и несу их вниз к его ящику.
Гордость и полнейшее одиночество, таков удел стальной пиявки.
Ангел, Тёмный Ангел
Человек с портфелем вышел из будки и спустился по эскалатору к грохочущей ленте конвейера.
Когда он подошел к конвейеру, перед ним полыхнула вспышка. Все двенадцать человек обернулись к нему.
На его пути на мгновение возникла темная фигура.
Раздался грохот, фигура исчезла, человек рухнул на пол.
К концу дня в медицинском регистраторе появилась запись:
“Смерть от несчастного случая”.
Это была правда. Чистейшая правда.
Существо скользило по сырому туннелю, ведущему к реке.
Оно знало: сверкнет вспышка, и жизнь его оборвется. На фасетах его глаз застыли шестьдесят четыре изображения высокой фигуры в маске.
Фигура, облаченная в черное, высоко подняла мускулистую руку.
Рука потянулась к существу, грянул гром, раздался крик боли…
В тот же день медицинский регистратор сообщил:
“Смерть от несчастного случая”.
Поставив бокал шампанского, он расстегнул ей платье и обнажил плечи. Его руки ласкали ее, она вздохнула, и когда он коснулся ее губ, безвольно раскинулась…
…и увидела, как за его спиной вспыхнул свет. Она закричала, но крик заглушил удар грома, сопровождавший мгновенное появление Ангела Смерти. В наступившей тьме она поняла: любовник умер.
Это тоже был несчастный случай.
Стэйн работал у себя в парнике. Последние два года он каждый день проводил здесь три — четыре часа, обрывая мертвую листву и срезая секатором лишние ветви.
Это был стройный мужчина шести футов ростом. Загорелое скуластое лицо его с темными глазами было обрамлено густыми бакенбардами, серебрившимися у висков.
Он задел плечом глиняный горшок на полке и, заметив, как тот стал падать, поймал его и вернул на полку.
Он собирался пересадить герань, когда зажужжал приборчик у левого запястья. Стэйн нажал кнопку:
— Да?
— Стэйн, — сказал голос, который, казалось, донесся из красных цветов в руке Стэйна. — Вы любите людей и иные формы жизни Вселенной?
— Конечно, — ответил он, узнав трескуче-шипящий голос Моргенгарда.
— Тогда подготовьтесь к длительному путешествию. Явитесь на свое старое место в Зале Теней.
— Но я в отставке. Появилось много молодых, чья реакция быстрее моей.
— Последнее медицинское обследование показало: ваша реакция не замедлилась. Вы по-прежнему в десятке лучших. Вы ушли в отставку в надлежащем возрасте, это ваше право — жить как сочтете нужным. Вам не приказывают, вас просят. Если не согласны, можете отказаться. Однако, если вы согласитесь, вы послужите делу, которое, по вашему признанию, любите.
— Что вам нужно от меня?
— Приходите в штатском, не в форме. Возьмите перчатки, туалетные принадлежности, продукты недели на две.
— Хорошо.
Связь прервалась, и Стэйн, пересадив герань, вернулся в дом.
Насколько он знал, никого из таких, как он, никогда не вызывали из отставки.
Ее звали Галатея — чуть выше пяти с половиной футов, огненные волосы, зеленые глаза и бледная кожа. Мужчины находили ее приятной, но избегали ее общества. Они жила в предместье Киборга, древнего города на Анкусе в созвездии Кита, в большом старом доме, который сама переделала. К ней приходили большие счета от электрической компании Киборга.
Галатея жила одна, если не считать механических слуг. Она предпочитала темные тона в одежде и обстановке. Время от времени она играла в теннис или фехтовала в местном спортивном центре. И всегда выигрывала.
Мужчины, которые встречались с нею, говорили, чго Галатея: глупа, умна, сверхсексуальна, ханжа, безразлична к жизни, полна joie de vivre,[2] алкоголичка, трезвенница и удивительная танцовщица. У нее было много кавалеров, но мало друзей, а ее любовники неизвестны. Она в больших количествах закупала химические реактивы; это наводило на мысль, что у нее есть лаборатория, где она занимается какими-то исследованиями.
— Мы не знаем ответа, — сказал Симул. — От него нигде нет защиты, только здесь. Но я не могу здесь оставаться, если хочу выполнить свои функции. Следовательно, я должен скоро уйти, уйти тайно.
— Подожди, — попросила она. — Ты не готов выжить самостоятельно. Еще месяц…
— Это долго, слишком долго. Мы боимся, — ответил Симул.
— Ты сомневаешься, что моя сила защитит тебя?
Симул помолчал, обдумывая сказанное, потом заявил:
— Нет. Ты можешь спасти это тело, но возникает вопрос: “Стоит ли?” Береги себя, госпожа. Мы любим тебя. Ты еще многое можешь сделать,
— Посмотрим, — усмехнулась она. — Но пока ты останешься.
Она вернула его на письменный стол в библиотеке и вышла, оставив наедине с шекспировским “Лиром”.
Стэйн пришел к ее двери и назвал себя:
— Стэйн из Айсборга.
Дверь приоткрылась. Она вышла и спросила:
— Вы ко мне?
— Меня зовут Стэйн, — повторил он. — Я слышал, вы хорошо играете в теннис, и не просто хорошо, а очень хорошо. Я ищу партнера для участия в соревнованиях смешанных пар в Киборге. Я тоже неплохо играю. Вы не согласитесь играть со мной?
— Насколько хорошо вы играете? — спросила она.
— Лучше многих.
— Лови! — крикнула она и, схватив с инкрустированного столика мраморную статуэтку, швырнула в него.
Он поймал статуэтку, повертел в руке и поставил на место.
— Реакция у вас неплохая, — сказала она. — Отлично, я буду с вами играть.
— Вы поужинаете со мной сегодня вечером?
— Зачем?
— Затем, что я никого здесь не знаю.
— Ладно. В восемь часов.
— Я заеду за вами.
— Тогда до восьми.
— До восьми.
Он повернулся и пошел к себе в отель.
…Они участвовали в турнире и, конечно, выиграли. Той победной ночью Стэйн и Галатея, одетые в черное, танцевали и пили шампанское. Танцуя, она спросила:
— Чем вы занимаетесь, Стэйн?
— Наслаждаюсь жизнью, — ответил он. — Я в отставке.
— В тридцать с небольшим?
— Тридцать два.
Она вздохнула и расслабилась в его объятиях.
— А чем занимаетесь вы? — спросил он.
— Я тоже ушла на покой. Предаюсь своему хобби… Ну… и делаю что хочу.
— А что именно?
— А все, что мне нравится.
— Я принес вам Гилагианскую орхидею, она пойдет к вашей прическе…
— Но они очень дорогие, — удивилась она.
— Не очень, если выращиваешь их сам.
— А вы выращиваете?
— Это мое хобби, — ответил он.
Они присели к столу, допили шампанское и закурили. Она разглядывала орхидею и своего спутника. Клуб, где они коротали ночь, был отделан серебряным и черным. Звучала тихая музыка, ее улыбка светилась в полумраке, подобно свече. Он заказал десерт и ликеры, и Галатея заметила:
— Ваши манеры безупречны.
— Спасибо, но ваши еще лучше.
— Чем вы занимались раньше?
— Был бухгалтером, предъявлял счета. А вы?
— Я тоже работала бухгалтером крупного концерна.
— Значит, у нас есть что-то общее.
— Кажется, так. Чем вы занимаетесь теперь?
— Хотел бы продолжать встречаться с вами… пока нахожусь в городе.
— И сколько вы сможете здесь пробыть?
— Сколько захочу или сколько пожелаете вы.
— Тогда давайте допьем шербет, и, раз вы так хотите, чтобы приз остался у меня, поедем ко мне.
Он коснулся ее руки, их глаза встретились, и они одновременно улыбнулись.
Вскоре они уехали.
Существо, похожее на летучую мышь, порхало в воздухе, спеша на совет себе подобных.