- И намерен и дальше продолжать в том же духе. - Осушив бокал, он со стуком поставил его на стол. - Как видите, ни добрый пример вашего батюшки, ни благие дела и нравоучения моего деда не смогли превратить меня в джентльмена. Мне совершенно наплевать на всех и вся, и я ничуть об этом не жалею.
Клер была потрясена.
- Как вы можете говорить такое? Неужели вы настолько черствый человек?
- Ах, мисс Морган, ваша наивность меня просто умиляет! - Он прислонился к краю стола, скрестив руки на груди. Вид у него при этом был прямо-таки дьявольский, вполне под стать его прозвищу. - Право же, вам лучше удалиться, пока я не разбил ещё каких-нибудь ваших иллюзий.
- Неужели вам безразлично, что ваши соседи страдают?
- Абсолютно. В Библии сказано, что бедняки всегда пребудут среди нас, и уж если Иисус не смог этого изменить, то я не смогу и подавно. - Он с насмешливой улыбкой посмотрел на Клер. - Мне ни разу не доводилось встречать филантропов, которые творили бы добрые дела без всякой задней мысли, за одним лишь исключением - я имею в виду вашего отца. Большинство из тех, кто выставляет напоказ свою щедрость, делают это лишь затем, чтобы слышать излияния благодарности низших по положению и самодовольно упиваться собственной праведностью Что касается меня, то я по крайней мере честный себялюбец, а не лицемер.
- Лицемер может творить добро, даже если его побуждения недостойны, и это делает его куда более ценным членом общества, чем вас с вашей хваленой честностью, - сухо сказала Клер. - Однако ваши мотивы меня не касаются. Если вы не верите в милосердие, то, вероятно, все же есть что-то такое, что вас интересует? Если вашему сердцу милы деньги...
Уверяю: занявшись Пенритом, вы можете получить неплохую прибыль.
Он покачал головой:
- Увы, мисс, деньги меня тоже не волнуют. У меня их больше, чем я мог бы потратить за десять жизней.
- Вам повезло, - чуть слышно пробормотала Клер. Ах, если бы она могла сейчас повернуться и уйти! Но уйти значило бы признать свое поражение, а такое всегда было не по её части. Ведь должен же быть какой-то способ, который заставит его согласиться!
- Что может побудить вас передумать? - спросила она. - Мою помощь, мисс, нельзя купить ни за какую цену, которую бы вы захотели или смогли предложить.
- А вы попробуйте назвать цену, которая вас устроит, - и тогда посмотрим.
Граф устремил па Клер взгляд, в котором сквозило любопытство, и с оскорбительной откровенностью оглядел её с головы до ног.
- Вы предлагаете мне себя, мисс Морган? Он хотел шокировать её, и ему это вполне удалось: от унижения девушка залилась жаркой краской. Однако глаз не отвела.
- А если я скажу "да", это побудит вас помочь Пенриту? Граф изумленно уставился на нее.
- О Господи, неужели вы и впрямь позволили бы мне погубить вашу репутацию, лишь бы добиться осуществления ваших "великих" замыслов?
- Если бы я была уверена, что это поможет, то да, - с вызовом ответила Клер. - Моя добродетель и несколько минут страданий - это малая цена, если на другой чаше весов - голодающие семьи и те жизни, которые прервутся, когда шахта в Пенрите взорвется. В глазах Никласа Дэйвиса мелькнул интерес, и на мгновение Клер показалось, что сейчас он попросит её рассказать обо всем поподробнее. Однако выражение его лица вновь стало непроницаемым.
- Хотя ваше предложение довольно любопытно, мне вовсе не улыбается лечь в постель с женщиной, которая будет вести себя, словно Жанна д'Арк на пути к месту казни.
Клер подняла брови.
- В самом деле? А я думала, что распутникам нравится совращать невинных простушек!
- Лично на меня невинность всегда нагоняла скуку. Я предпочитаю женщин с опытом.
Намеренно пропустив мимо ушей его последнюю фразу, Клер задумчиво проговорила:
- Я понимаю, что некрасивая женщина вас не прельщает, однако красивая, несомненно, смогла бы одолеть вашу скуку. В деревне есть несколько очень привлекательных девушек. Я могу навести справки: не согласится ли одна из них пожертвовать своей добродетелью ради благого дела?
Одним быстрым движением граф подступил к ней вплотную и обхватил ладонями её лицо. От него разило бренди, а руки показались Клер неестественно горячими - их прикосновение почти обжигало. Она вздрогнула, но заставила себя стоять совершенно неподвижно, пока он исследовал её лицо взглядом, способным, похоже, проникнуть в самые темные тайники её души. Когда Клер почувствовала, что больше не в силах терпеть этот осмотр ни секунды, Никлас медленно произнес:
- Вы совсем не такая некрасивая, как пытаетесь меня уверить.
Когда он опустил руки, её всю трясло. К великому облегчению Клер, он отошел, снова взял бокал и налил в него ещё бренди.
- Мисс Морган, деньги мне не требуются, всех женщин, которые мне нужны, я легко могу получить без вашей неумелой помощи, и у меня нет ни малейшего желания разрушать свою заработанную тяжкими усилиями репутацию причастностью к каким бы то ни было благотворительным делам. Итак, повторяю: вы уйдете сами или мне придется применить к вам силу?
Клер почувствовала сильное искушение бросить все и сбежать, однако вместо этого упрямо сказала:
- Но вы так и не назвали цены за вашу помощь Пенриту. Думаю, она все-таки существует. Скажите мне, какова она, и я, быть может, сумею заплатить.
Он со вздохом опустился на диван и снова принялся разглядывать девушку, на сей раз с безопасного для неё расстояния. Клер Морган была небольшого роста и довольно хрупкого телосложения. Тем не менее от неё явно нелегко будет избавиться, с легким раздражением подумал граф. По всему видно, что эта молодая особа обладает твердым характером.
Хотя красавицей её не назовешь, она отнюдь не лишена привлекательности, несмотря на все усилия придать своей внешности как можно более строгий вид. Простое платье подчеркивает стройные линии фигуры, а оттого, что её темные волосы без всяких ухищрений зачесаны назад, ярко-голубые глаза дочери преподобного Моргана кажутся огромными. Белая кожа выглядит маняще гладкой, словно нагретый на солнце шелк; его пальцы все ещё покалывало от ощущения биения крови в жилках на её висках.
Пусть Клер Морган и не красавица, но её будет трудно забыть. И не только из-за её упрямства. Конечно, она чертовски надоедлива, однако нельзя не восхититься той смелостью, которую эта молодая леди проявила, придя сюда. Бог весть какие жуткие истории рассказывают про него в округе; но всей вероятности, местные жители полагают, что общение с ним грозит погибелью и телу, и душе. Однако она все же пришла в Эбердэр со своей страстной заботой о ближних и нахальными требованиями. Вот только время выбрала, мягко говоря, неудачно - ведь он уже решил, что должен уехать из этих мест, и в скором времени действительно уедет.
Жаль, что он не начал налегать на бренди раньше; если б напился заблаговременно, то к моменту визита этой нежеланной гостьи уже пребывал бы в состоянии спасительного забытья. А теперь если даже он выставит её вон силой, она, надо полагать, все равно не оставит своих попыток заручиться его поддержкой, поскольку явно убеждена, что он - единственная надежда Пенрита. Никлас начал было гадать, чего же в конце концов она от него хочет, но тут же одернул себя, когда осознал, куда вдруг повернулись его мысли. Ну уж нет, ему совершенно ни к чему втягиваться в здешние дела! Лучше он озадачит свой затуманенный бренди мозг другим вопросом: как убедить эту особу, что все её старания ни к чему не приведут?
Но что же можно поделать с женщиной, готовой ради достижения своих целей претерпеть ту участь, которая считается хуже смерти? Пожалуй, надо потребовать у неё что-то до того шокирующее, чтобы она наверняка отказалась. Но что?
И тут ему в голову пришел ответ, простой и безупречный. Она, как и её отец, несомненно методистка, то есть принадлежит к тесно сплоченной общине умеренных, добродетельных, истово верующих людей. И её положение целиком и полностью зависит от тою, кем считают се единоверцы.
С торжествующим видом он развалился на диване и приготовился наконец избавиться от Клер Морган.
- Я могу назначить цену, - сказал он, - но вы не захотите её платить.