Клер повторяла эти слова снова и снова, и это было самое отчаянное моление, которое она воссылала к Богу за всю свою жизнь. Но хотя она стояла на коленях молча и изо всех сил напрягала слух, не было никаких признаков того, что кто-то её услышал. Она не ощущала ни незримого божественного присутствия, ни внутренней уверенности относительно того, какой путь ей следует избрать. Она по-прежнему была одинока, и некому было подсказать ей, что делать. Реальным в её жизни было только одно - искусительный танец, который, кружа, тянул её вниз, навстречу тьме, опасности и желанию.
Клер закрыла лицо руками и заплакала, чувствуя себя такой одинокой и сиротливой, как никогда прежде.
* * *
Когда Никлас вернулся в библиотеку, Люсьен доливал бренди в их наполовину осушенные бокалы.
- Мисс Морган сказала, что она не респектабельна и что если меня интересует, в чем тут дело, ты можешь мне все объяснить. - Он отхлебнул бренди. - Ну так вот, подробности меня интересуют, и даже очень.
В нескольких лаконичных фразах Никлас изложил суть договора, который заключил с Клер: её пребывание в его доме в обмен на содействие в улучшении участи обитателей Пенрита.
Хотя Никлас намеренно опустил все детали, когда он закончил говорить, Люсьен тихо выругался.
- Чтоб тебе провалиться! Какой бес в тебя вселился?! За тобой числится немало безумных похождений, но я ни разу не слыхал, что ты погубил наивную девушку.
- Клер вовсе не наивна, - возразил Никлас. - Ей двадцать шесть лет, она настолько хорошо образованна, что может с полным правом именоваться синим чулком, и у неё уйма практичности и здравого смысла. Она согласилась жить под моей крышей по своей воле.
- В самом деле? - В глазах Люсьена зажглись зеленые огоньки - верный признак того, что он не позволит перевести разговор в другое русло. - Знаешь, если ты чувствуешь непреодолимое желание жестоко поквитаться со всем женским родом, то найди какую-нибудь стерву, которая этого заслуживает. Не губи хорошую, порядочную женщину, используя в качестве оружия её совесть и неравнодушное сердце. Никлас с грохотом поставил свой бокал на стол.
- Черт побери, Люс, я никогда не давал тебе права читать мне нотации! Именно поэтому я всегда действовал в качестве шпиона-любителя вместо того, чтобы стать официальным членом твоей хитрой конторы.
Люсьен вскинул руку.
- Мир, Никлас, мир. Я не люблю лезть в чужие дела, но данная ситуация меня беспокоит, и мне кажется, что, кроме меня, высказаться в защиту мисс Морган попросту некому.
- Я вовсе не собираюсь причинять ей зло.
- Но ты его уже причинил! Ты же наверняка более или менее представляешь, каково это - стать предметом пересудов в небольшой деревне. Ей будет очень трудно возвратиться к своей прежней жизни.
Никлас встал и начал нервно ходить взад и вперед.
- Вот и хорошо. Она может остаться со мной.
- Как? Ты сделаешь её своей постоянной любовницей? - потрясенно проговорил Люсьен.
- А почему бы и нет? Я мог сделать и кое-что похуже, и частенько делал.
- Если эта девушка тебе нравится, женись на ней.
- Никогда, - сказал Никлас без всякого выражения в голосе. - Я уже был женат, и одного раза хватит с меня до конца жизни.
После долгого молчания Люсьен тихо спросил:
- Знаешь, все эти годы я часто задавался вопросом: что же все-таки произошло между тобой и прекрасной Кэролайн?
Никлас резко повернулся и впился в друга свирепым взглядом. Лицо его так напряглось, что казалось, ещё чуть-чуть - и по нему пойдут трещины.
- Послушай, Люс, дружба двух людей может быть долговечной. только если есть некие границы, которые никогда не переступаются. Если ты дорожишь нашей дружбой, не пытайся заниматься тем, что тебя не касается.
- Как видно, дело обстояло ещё хуже, чем я предполагал. Поверь, Никлас, я очень сожалею, что все так вышло.
- Не сожалей. По крайней мере у неё хватило такта умереть. - Никлас взял со стола свой бокал и с шутовской торжественностью поднял его.
- За Кэролайн, которая преподала мне столько полезных уроков жизни и любви. - И он залпом осушил бокал.
Люсьен молча смотрел на своего друга. Раньше он полагал, что четыре года достаточно долгий срок, чтобы Никлас мог оправиться от последствий той катастрофы, которая разбила его жизнь и заставила так скоропалительно покинуть Англию. Но оказалось, что он ошибался. Люсьен встревожился - с Никласом было что-то глубоко неладно - так же, как и с Майклом.
Однако за несколько последних нелегких лет он тоже усвоил кое-какие уроки. И один из них состоял в том, что человек мало что может сделать для друга... кроме разве что одного - при любых обстоятельствах оставаться его другом.
Глава 15
Клер спала очень мало, но в темных закоулках ночи ей удалось найти своего рода покой - печальный, но все-таки покой. Хороший христианин-методист должен поступать так, как подсказывает ему внутреннее знание, идущее из сердца, а её сердце знало одно: она хочет быть с Никласом так долго, как только возможно. Не как его любовница, нет; едва ли она смогла бы простить себе такое глубокое нравственное падение.
Но когда Клер вспоминала проведенные с ним дни, все сцены вставали перед нею, расцвеченные яркими, сочными красками. Рядом с ними вся её предыдущая жизнь казалась блеклой и серой. Это было самое лучшее время в её жизни, и она чувствовала, что когда три месяца истекут, ничто и никто уже не сможет взволновать её душу так глубоко, как взволновал Никлас. А раз так и раз теперь она, несомненно, попадет в ад, то лучше всего провести остаток времени весело - вместо того, чтобы постоянно бранить себя за проявленную порочность. Для раскаяния в её распоряжении будут все оставшиеся годы...
Клер тщательно оделась, хотя полагала, что Никлас встанет поздно, так как скорее всего просидел с лордом Стрэтмором далеко за полночь. Она весьма удивилась, когда, спускаясь по лестнице, увидела, как он выходит из дверей утренней гостиной.
Никлас направился ей навстречу, и когда девушка достигла нижней ступеньки, преградил ей путь. Потом, не говоря ни слова, обнял её и поцеловал. Поскольку она стояла немного выше, их лица оказались примерно на одном уровне, и это было восхитительно удобным. Его объятия были полны нежности, и ещё в них чувствовалась тоска по ласке и теплу. Обвивая руки вокруг его шеи, Клер подумала: может быть, этой ночью он тоже чувствовал себя одиноким?
Когда поцелуй окончился, они остались в объятиях друг друга. Клер, нимало не робея, сказала:
- Нынче вы воспользовались своим правом на поцелуй очень рано.
- Мне нравится удивлять вас. Возможно, вам захочется получить сегодня ещё один? Тогда придется проявить инициативу самой. А я, если буду в настроении, вам отвечу. - Хотя говорил он шутливо, глаза его пристально вглядывались в её лицо, - Большую часть сегодняшнего дня я буду занят делами, но к ужину вернусь. Есть ли что-нибудь такое, чем вы особенно хотели бы заняться вечером?
- Втайне я всегда мечтала побывать в цирке Эйнсли, - призналась она. - Это возможно?
В его глазах появился веселый блеск.
- Вам нравятся клоуны и цирковые наездники? Нет ничего легче - сегодня там как раз дают представление. Подумайте, что ещё вам хотелось бы увидеть в Лондоне. В библиотеке наверняка есть путеводитель.
Он обнял её за талию, и они в полном согласии пошли завтракать.
Этот день задал тон всей неделе. Часть времени Никлас занимался делами, а остальное проводил с Клер. Было похоже, что осмотр достопримечательностей Лондона доставляет ему столько же удовольствия, сколько и ей.
По утрам они вместе катались верхом в парке, а во второй половине дня осматривали все, от драгоценностей короны, выставленных в Тауэре, до музея египетских древностей и механического музея, где посетителям демонстрировали ужасающего заводного тарантула. В музей восковых фигур мадам Тюссо Клер ехать отказалась, потому что была уверена, что изображения жертв Французской революции, выполненные в натуральную величину, вызовут у нес ночные кошмары. Никлас возил её в самые интересные и неожиданные места - даже в мебельные мастерские краснодеревщиков и магазины тканей, чтобы она могла заказать для Эбердэра новую мебель и убранство.