- Ты не против, если мы сразу же перейдем в столовую? Вчера я был до того занят, исполняя роль хозяина дома, что не смог толком поужинать, а нынче утром пропустил завтрак.
- Хорошо, идем. Знаешь, после того, что случилось прошлой ночью, я не был уверен, что ты придешь в "Уайтс-клуб", как мы договаривались, - ведь Майкл решит, что ты общаешься с его врагом.
- Полно говорить глупости - я не собираюсь отказываться от одного из своих друзей только потому, что другой мой друг временно спятил. - Рэйф улыбнулся уголками губ. - К тому же он ни о чем не узнает.
В столовой на расположенных вдоль стен буфетах стояли блюда с холодным мясом разных видов и другими кушаньями. В этот ранний час большинство столиков было свободно, так что, выбрав себе еду, они без труда нашли уединённый уголок, где можно было поговорить без помех. Увидев герцога, официант тотчас, не дожидаясь просьбы, принес ему бутылку белого рейнвейна, после чего удалился. Когда они остались одни, Никлас спросил:
- Как чувствует себя Майкл?
Рэйф разрезал пополам маринованную луковицу и съел её с куском говядины.
- Физически он в порядке, если не считать чертовской головной боли. Доктор, осматривавший его, подтвердил диагноз Клер. - Он бросил на Никласа испытующий взгляд. - Кстати, она мне очень понравилась. У неё явно есть голова на плечах. - Мгновение помолчав, он добавил: - Да и сами плечи весьма недурны.
- Согласен и с первым, и со вторым, - невозмутимо ответил Никлас, которому нисколько не хотелось обсуждать свои более чем странные отношения с Клер. - Я рад, что он серьезно не пострадал, но как насчет состояния его рассудка?
- Я навестил его сегодня утром. Он вел себя вежливо, но чрезвычайно замкнуто, как будто мы с ним едва знакомы. О вчерашней дуэли не упомянул вовсе. - Рэйф заколебался, словно решая, стоит ли рассказывать остальное. Когда я произнес твое имя, он тут же спрятался в свою скорлупу. Даже не намекнул, почему он вдруг так взорвался вчера вечером, и не сказал, собирается ли вызвать тебя снова.
- Если он даже и попытается, я не позволю ему навязать мне ещё одну дуэль.
- Даже если он нанесет оскорбление мисс Морган? Рот Никласа сжался в тонкую линию, однако он ответил:
- Даже в этом случае. У меня достаточно терпения, чтобы выдержать все его инсинуации. И мне совершенно наплевать на его угрозы ославить меня трусом моя гордость не такого сорта, чтобы она могла от этого пострадать.
- Ты, возможно, и не станешь с ним драться, но это вовсе не значит; что он не станет драться с тобой. Никлас бросил на герцога острый взгляд.
- Как бы ни был разъярен Майкл, он никогда не попытается убить меня иначе, как в честном бою. Лицо Рэйфа выразило беспокойство.
- Мне бы твою уверенность, - сказал он. Никлас фыркнул.
- Полно, Рэйф, ты же хорошо знаешь Майкла. Он может быть упрямым идиотом, но он не способен повести себя бесчестно.
- Четыре года на войне могут изменить любого. Кстати, это его собственные слова.
Поскольку предостережение исходило от Рэйфа, Никлас задумался. Он знал Майкла Кеньона больше двадцати лет, и в хорошие времена, и в плохие. Майкл всегда был очень вспыльчив - но также очень щепетилен в вопросах чести. Он может быть опасным, это правда. Но не вероломным.
- Нет, он не мог настолько измениться. Только не Майкл!
- Наверняка ты прав, а я беспокоюсь без нужды, - сказал Рэйф, доверху наполняя их бокалы рейнвейном. - Собственно говоря, в ближайшее время Майкл будет слишком занят, чтобы заниматься мщением. Нынче утром он сообщил мне, что не вернется в армию и продаст свой офицерский патент.
- Вот и отлично. В отсутствие битв его безумию нечем будет питаться, и со временем он снова станет самим собой.
- Я искренне на это надеюсь. - Рэйф переменил тему и нарочито бодрым тоном спросил: - А ты действительно вспомнил, как вы встречались с Джейн Уэлкот в Блекхейме, или же просто сказал ей это из вежливости?
- В самом деле вспомнил, хотя обстоятельства этой встречи были таковы, что джентльмен не может о них рассказывать. - Никлас усмехнулся. - Даже я не могу.
- И не надо - у меня богатая фантазия. - Рэйф отрезал кусочек зайца, тушенного в горшочке. - Между прочим, я и означенная леди собираемся вскоре расстаться. В последнее время она начала меня утомлять.
Поскольку человеку благовоспитанному не полагалось отвечать па замечания подобного рода, Никлас продолжал усердно жевать свой пирог со свининой. Легкие, ни к чему не обязывающие любовные связи Рэйфа редко длились более полугода, и леди Уэлкот явно была не той женщиной, которая могла бы это изменить.
Никлас подумал о Клер с её упрямством, с её несносными моральными принципами, с её честностью и душевной теплотой. Хотя у его маленькой валлийской розы было полным-полно шипов, он бы не променял неделю с ней на год, проведенный в обществе любой из лощеных светских дам Рэйфа.
Никлас откусил ещё один кусок пирога. Недели пролетали одна за другой, а он так и не сумел сделать Клер своей любовницей. Сейчас самое время. Надо умно использовать предстоящие несколько дней, ведь нетрудно догадаться, что она скорее уступит ему в безличном, чужом для неё Лондоне, чем в долине, где все напоминает о её прежней жизни.
Он допил свой рейнвейн. Она должна принадлежать ему душой и телом до того, как истекут злосчастные три месяца. Никакой другой исход неприемлем, потому что он ни за что не выпустит её из рук.
Отодвинув пустую тарелку, Никлас спросил:
- А чем ты занимался, пока я был за границей? Интересно, твой великолепный чалый с рыжим жеребчик все ещё участвует в скачках?
- Нет, но от него родился такой же великолепный жеребенок, - ответил Рэйф. Потом разговор плавно перешел с лошадей на политику, а с неё па другие темы. Никлас чувствовал себя на верху блаженства. С Рэйфом, как и с Люсьеном, можно было легко заговорить о чем угодно, сколько бы времени ни прошло с их последней встречи.
Когда-то так было и с Майклом.
Сердито отогнав эту непрошеную мысль, Никлас встал из-за стола.
- У меня назначена встреча с моим стряпчим, так что мне пора. Через несколько дней я опять уеду в Уэльс, но надеюсь в скором времени вернуться в Лондон.
- Рад это слышать. Может, погостишь летом несколько недель у меня в замке Бури?
- Если мои дела в Пенрите уладятся, то с удовольствием. А если я не смогу уехать, то помни: в Эбердэре ты всегда желанный гость.
Когда они пожимали на прощание друг другу руки, Рэйф серьезно сказал:
- Я знаю, ты не беспокоишься из-за того, что может выкинуть Майкл, но... пожалуйста, окажи мне услугу: будь осторожен.
На этой отрезвляющей ноте они и расстались.
* * *
Клер была до смерти рада, что Никлас провел весь день вне дома: ей требовалось время, чтобы прийти в себя после их утренних объятий. Проведенная с ним ночь сделала её чрезвычайно податливой, и утром она чуть было не уступила его домогательствам. Странно, что она вообще сумела сказать "хватит" - это в се-то тогдашнем состоянии полнейшего одурения!
Слава Богу, что он уже использовал свой сегодняшний поцелуй - потому что она до сих пор чувствовала себя опасно беззащитной и уязвимой. Может быть, стоит засчитать ему тот поцелуй в шею, который он сорвал без спроса, пока пытался выпросить у неё ещё один - в губы? Тогда она будет избавлена от его домогательств - таких манящих! - и весь завтрашний день.
К ужину, когда Никлас вернулся в Эбердэр-Хаус, Клер удалось подавить в себе плотские инстинкты. Если только ей не придется провести с ним ещё одну ночь, её добродетель будет в безопасности.
- Вы пойдете со мной в библиотеку? - спросил Никлас, когда ужин закончился. - Я хотел бы показать вам договор об аренде пенритской шахты. Кто знает, возможно, вы сумеете увидеть в нем что-нибудь такое, чего не заметили мы с моим стряпчим.
- Вы пытаетесь найти способ разорвать этот договор, чтобы самому управлять шахтой?
- Совершенно верно. - Он недовольно скривился. - Мой стряпчий утверждает, что в общем-то в суд можно обращаться с чем угодно, однако именно этот конкретный договор составлен так просто, что в нем очень трудно найти слабое место. Длинный и сложный документ было бы легче оспаривать.