- Я готов, если вы ещё помните, чья сейчас очередь. Она залилась смехом.
- По-моему, моя.
Игрок, начинающий партию, чаще всего и выигрывает её, что подтвердилось и в этот раз. Клер выиграла, и Никласу пришлось лишиться, исподней сорочки.
Когда он стащил се с себя через голову, пальцы Клер судорожно стиснули кий. Не отрывая глаз от его обнаженной груди, она сказала:
- Мы не сможем долго продолжать эту игру - на нас обоих осталось слишком мало одежды.
- Скоро и вовсе ничего не останется, - весело согласился он.
Теперь была его очередь начинать партию. Неудачный отскок шара от борта и инициатива перешла к Клер, однако ей тоже не сопутствовала удача.
Она искоса бросила на Никласа дразнящий взгляд.
- Мне снова понадобится ваше содействие. Как вы говорили, такие платья, как мое, невозможно снять без посторонней помощи.
- Я окажу её вам с величайшим удовольствием, - сказал он, ничуть не покривив душой.
На спине её платье застегивалось при помощи хитроумного приспособления, состоящего из крючков и завязок. Хорошо, что у него имелся опыт в раздевании светских дам, иначе остаток ночи ему, пожалуй, пришлось бы потратить, ломая голову над тем, как же все это расстегивается.
Когда Никлас осторожно стянул платье с её плеч вниз, розовая материя мягкими складками опустилась до локтей Клер, открыв молочно-белые плечи. Не в силах противиться искушению, Никлас наклонился и поцеловал Клер в шею, чувствуя на губах шелковистые пряди её темных волос.
Она вздрогнула, дыхание её стало неровным; тогда он оторвался от её шеи и припал губами сначала к чувствительному краю её уха, потом к шее, потом к гладкому, круглому плечу. Одновременно он продолжал стягивать её платье все ниже - ниже талии, затем ниже бедер, пока оно не упало па пол, расстелившись вокруг её босых ступней.
Клер повернулась к нему лицом, одетая только в нижнюю юбку, корсет и сорочку. Зрачки её были так расширены, что глаза казались почти черными. Никлас подумал, что сейчас Клер упадет в его объятия, но она лишь провела кончиком языка по нижней губе и сказала:
- Теперь моя очередь бить первой.
Поскольку её волосы уже частично распустились, он, не спросив разрешения, вынул из прически оставшиеся шпильки. Блестящие локоны упали ей на плечи, потом заструились по спине и заколыхались вокруг бедер. Взяв кий. Клер ловко загнала в лузы пять шаров подряд, но при последнем - весьма простом - ударе промахнулась из-за того, что рассыпавшиеся волосы упали ей на глаза.
Никлас сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и принялся за свои шесть шаров. Скорее благодаря везению, чем искусству, он благополучно закончил партию.
- Вам нужна моя помощь, чтобы снять нижнюю юбку? - с надеждой в голосе спросил он.
Она рассмеялась и покачала головой.
- Нет, но если вы выиграете ещё одну партию, мне придется попросить вас помочь расшнуровать корсет.
Она развязала ленту, удерживавшую нижнюю юбку на талии, затем стянула её через голову, слегка качнув при этом бедрами. Отделанная кружевами юбка красиво легла к её ногам.
Под нижней юбкой на ней были надеты только короткая, до колен, слегка просвечивающая нижняя сорочка и короткий корсет. Никлас с усилием перевел взгляд с неё на бильярдный стол. У него вдруг мелькнула мысль, что в прошлом, когда он оставался наедине с женщиной в столь скудном наряде, дело всегда кончалось тем, что они занимались любовью. Он горячо надеялся, что и на сей раз результат будет тем же.
Первый шар он загнал в лузу, хотя и не без труда. А когда собрался ударить по второму, Клер сложила руки на противоположном борту бильярда и, наклонившись вперед, оперлась на них. Ее груди были так же круглы и белы, как костяные бильярдные шары, и, казалось, ещё немного - и он выскочат из корсета прямо на стол. Не в силах оторвать взгляд от столь прельстительного зрелища, Никлас неловко ткнул кием в зеленое сукно и вообще не попал по шару.
- Ах вы, маленькая ведьма, - со смехом проговорил он. - Право же, это был ловкий трюк.
Не выказав ни малейшего раскаяния, она ответила:
- Я бы не промахнулась по своему последнему шару, если бы вы не распустили мои волосы.
Улыбаясь, как кошка, перед которой поставили миску с сливками, Клер загнала в лузы все свои шары, после чего выпрямилась и, уставившись на него, стала ждать, когда он снимет бриджи.
Глядя ей прямо в глаза, Никлас расстегнул ряд пуговиц снял последнюю существенную часть своего наряда, оставшись в одних только полотняных подштанниках, доходящих до колен. Игра была почти окончена. Но будь он проклят если позволит себе проиграть, прежде чем Клер разденется до нижней сорочки!
Следующую партию начала она и загнала в лузы три синих шара-мишени, однако на четвертом ударе рабочий белый шар наткнулся на потертый участок сукна и ушел сторону.
Теперь право играть опять перешло к Никласу, и он твердо решил не упустить свой шанс. Сосредоточившись так, как сосредоточивался до того всего несколько раз в жизни, он загнал в лузу первый шар, потом второй. В третий раз его удар бы не совсем точен, однако рабочий белый шар все же толкнул красный шар-мишень достаточно сильно, чтобы тот скатился лузу.
Оставалось ещё три шара. Он вытер вспотевшие ладони своей снятой рубашкой и послал в лузу четвертый шар. А затем, уже бравируя своей ловкостью, загнал последние два шара одним ударом.
Едва сдерживая нетерпение, он торопливо закатил в лузы её синие шары.
- Пришло время расстаться с корсетом, Клариссима.
Плавно поводя бедрами, она подошла к Никласу, потом повернулась спиной, чтобы он мог распустить шнуровку се корсета. Поскольку для её стройной фигуры не требовался длинный корсет, охватывающий и талию, и бедра. Клер носила более удобный короткий, доходящий только до талии. Сделанный из белого стеганого канифаса<Плотная хлопчатобумажная ткань>, он плотно облегал её торс, обеспечивая ровную твердую поверхность, на которой так хорошо сидели платья, и соблазнительно приподнимал и без того высокие груди.
Хотя Никлас за свою жизнь расшнуровал уже немало корсетов, сейчас его пальцы вытягивали шнурки из петель неуклюже, будто в первый раз. Больше всего ему мешало то, что сорочка была очень тонкой и он мог явственно видеть контуры её ног и бедер.
Когда шнуровка корсета была наконец распущена, он стянул с её плеч узкие бретельки, потом просунул руки у неё под мышками и обхватил ладонями её груди. Ее соски под тончайшей тканью сорочки тут же напряглись. Когда он погладил их подушечками больших пальцев, Клер втянула ртом воздух и затаила дыхание. А потом, ни мгновения не колеблясь, слегка подвинулась назад, так что все изгибы её тела оказались прижатыми к его телу.
B тут все его самообладание рассыпалось в прах. Схватив Клер за талию, Никлас повернул се, поднял и посадил на край бильярда так, что их лица оказались па одном уровне. Он поцеловал её с пожирающей страстью, и она ответила ему с не меньшим пылом. Опьяненный желанием, он втиснулся между её ног и начал ласкать её бедра, задирая подол её нижней сорочки все выше.
Вдруг, к его несказанному изумлению, рука Клер скользнула вниз по его груди и животу. Когда её пальцы неуверенно сомкнулись вокруг его разгоряченной плоти, он едва не взорвался. Уже совершенно не владея собой, он опрокинул её на спину, так что она оказалась лежащей навзничь па бильярдном столе. Ложась на нее, он не думал ни о чем, кроме того, что надо поскорее снять все ещё разделяющую их одежду.
- Хватит, Никлас! - внезапно сказала она. И, повысив голос, добавила: Сейчас же перестань.
Он замер и попытался сосредоточить свой затуманенный вожделением взгляд на её лице.
- Господи, Клариссима, только не сейчас, - хрипло проговорил он - Дай мне показать тебе...
На лице её отразилось смятение чувств, однако в голосе не было сомнения:
- Хватит! Сегодняшний поцелуй окончен. Его точно парализовало: он не мог ни завершить начатое, ни отодвинуться от нее. В напряженной тишине с особой ясностью послышался бой часов, стоящих в гостиной. Один, два, три...
Двенадцать. Ликуя, он сказал:
- Полночь. Начался новый день, Клариссима. Время для следующего поцелуя.