Итак, прагматики на её стороне. Клер хотела было спросить Уильямса, каково его личное мнение о её нравственных устоях - или отсутствии таковых, - однако решила, что лучше ей об этом не знать.
Следующий день после возвращения она начала с осмотра того, что было сделано в доме в её отсутствие. Рис Уильямс и остальные слуги славно потрудились над столовыми и гостиными: теперь эти комнаты стали чистыми и светлыми, и их больше не загромождала уродливая вычурная мебель. После того как доставят обои, краску и декоративные ткани, которые она заказала в Лондоне, дом очень скоро вновь обретет былую красоту.
Хотя работа шла превосходно, по мере того, как день клонился к вечеру, тревога Клер нарастала. Сегодня собиралась её группа, и девушка не знала, как её примут. За ужином Никлас заметил настроение Клер и спросил, в чем дело. Когда она объяснила, он заметил:
- Я бы пошел с вами, но уверен, что это только усугубило бы ваши проблемы. Полагаю, вам даже в голову, не пришло, что можно не явиться на собрание.
Она покачала головой.
- Это было бы трусостью. И даже хуже того - если я не пойду, то может показаться, будто теперь, сведя компанию со знатью, я начала воротить нос от своих прежних друзей. - Ее лицо напряглось. - Если они попросят меня уйти... Что ж, по крайней мере я буду знать, что обо мне здесь думают.
После ужина Клер поднялась к себе и облачилась в одно из своих прежних "долондонских" платьев, которое можно было надеть без посторонней помощи. Члены кружка были её самыми близкими друзьями, людьми, которые скорее всего поверят в нее. Однако в глубине души Клер чувствовала, что заслуживает их порицания и даже того, чтобы её выгнали. Хотя с чисто формальной точки зрения она, быть может, все ещё оставалась девственницей, но, вне всяких сомнений, виновна в безнравственном поведении. И хуже всего было то, что Клер в этом не раскаивалась. Она была растерянна и несчастна, однако по-настоящему нисколько не сожалела о случившемся.
Клер остановила свою повозку возле дома Моррисов перед самым началом собрания. Когда она вошла, в комнате мгновенно воцарилась тишина, и одиннадцать пар глаз разом уставились на нее. Молчание нарушила Маргед - она подошла к подруге, обняла её и сказала:
- Клер, как же я рада видеть тебя! Ты сможешь где-то на этих днях пойти со мной в школу? Дети скучают по тебе. - Она улыбнулась. - И ещё им ужасно хочется поскорее увидеть пингвинов лорда Эбердэра.
Клер была рада, что лучшая подруга поддержала её, по это вовсе не значило, что и остальные непременно последуют примеру Маргед. Клер с неуверенной улыбкой оглядела комнату. Несколько членов кружка улыбнулись в ответ, а юный Хью Ллойд даже подмигнул. Остановив взгляд на Эдит Уикс, которая по складу своего характера была, пожалуй, наиболее расположена её осудить. Клер спросила:
- Меня ещё рады здесь видеть или уже нет? Эдит хмыкнула.
- Ты очень неразумно вела себя, дитя мое. Половина людей, живущих в долине, убеждена, что ты шлюха.
- Я не любовница лорда Эбердэра, - ответила Клер, мысленно благодаря Бога за то, что может сказать это с чистой совестью.
- Надеюсь, что нет, - деловито проговорила Эдит. - Но есть в наших краях и такие, которые предпочитают думать о людях плохо, - такие, как миссис Илайес. - Эдит фыркнула. - Когда в Судный день Господь станет отделять овец от козлищ, он найдет на ней мало хорошей шерсти. Она заявила, что теперь, когда ты работаешь в большом доме, ты не снизойдешь до посещения собрания нашего кружка, но я-то знала, что это ерунда.
Чувствуя, что от великого облегчения ей хочется петь, Клер наклонилась и обняла Эдит.
- Да благословит тебя Бог за то, что веришь в меня. Не могу сказать, что мое поведение всегда было безупречно, но я не совершила ничего ужасного. Кстати, как идет учеба в воскресной школе?
Оуэн как староста кружка заметил с мягким укором:
- Дамы, поговорить вы можете потом, а сейчас пора начинать собрание. Давайте споем гимн Господу.
Клер с благодарностью расслабилась, отдавшись знакомому ритуалу, состоящему из пения общей молитвы и обсуждения. Когда подошла её очередь говорить, она коротко сказала, что в Лондоне было много интересного и много искушений и что она рада вернуться домой.
Когда собрание завершилось, все остались, чтобы попить чаю с пирожными и послушать, как Клер рассказывает о своей поездке в Лондон. Попотчевав их рассказами о Тауэрс, механических монстрах и посещении первой молельни Джона Уэсли, она с сожалением встала.
- Мне пора идти.
Группа начала расходиться, и тут Оуэн вдруг сказал:
- Я провожу тебя в Эбердэр, Клер. Не хочу, чтобы ты так далеко ехала одна.
Клер посмотрела на него с легким удивлением - ведь в долине всегда было очень спокойно и безопасно, однако сразу же согласилась. Пока они ехали обратно в Эбердэр в её повозке, он объяснил, что его главная цель переговорить с Никласом. Нет, то что он собирается сказать, не представляет собой ничего важного, но может быть, лорду будет интересно это узнать.
Услышав, как открылась парадная дверь, Никлас вышел из библиотеки в вестибюль, как будто только и ждал возвращения Клер. Увидев Оуэна, он широко улыбнулся н крепко пожал ему руку.
- Какое удачное совпадение! У меня как раз возникло несколько вопросов, на которые я надеюсь найти у тебя ответ.
- У меня тоже имеется несколько вопросов, - сказал Оуэн.
- Мне уйти или остаться? - поинтересовалась Клер.
- Остаться, - ответил Никлас, ведя их обоих в библиотеку. - Оуэн, первая очередь твоя.
- Возможно, все это пустяки, но несколько дней назад я видел здесь неподалеку кое-что странное, - начал Оуэн, усевшись в одно из удобных, обитых кожей кресел.
И он рассказал про хижину, которую вместе с Хью видел в имении Кеньона.
- Интересно... - задумчиво произнес Никлас, когда Оуэн закончил. - У тебя есть какое-нибудь мнение насчет того, что все это может значить?
- Сдается мне, что хижину используют для переработки высококачественной металлической руды, - медленно проговорил Оуэн. - Может быть, содержащей золото, но скорее всего серебро.
- Разве это возможно? - изумленно спросил Никлас. - Я знаю, что время от времени в Уэльсе находят золото и серебро, но всегда понемногу и к тому же не в наших краях.
- Иногда очень чистое серебро находят в виде комков, которые называются проволочным серебром, - объяснил Оуэн. - Как-то раз я видел образчик, найденный неподалеку от долины Эббоу. Удивительная это была штука - не руда, а металл, да такой чистый. Для того чтобы делать из него слитки, достаточно было бы одной очень жаркой печи вроде той, которую я видел в хижине в лесу. Не думаю, что серебро встречается в угольных пластах, но помнишь тот заброшенный штрек, о котором я тебе говорил, что угольный пласт там сходит на нет и затем начинается другая порода? Не исключено, что в этой породе есть и серебро. Никлас сдвинул брови, задумавшись.
- Наверное, Уилкинс наткнулся на серебро и сообщил о нем только одному человеку - Мэйдоку. Если металл встречается в виде небольших самородков и очень чист, то его можно выносить с шахты так, что остальные шахтеры ничего не заметят. А земля Кеньона - идеальное место для того, чтобы тайно его выплавить, потому что лорд Майкл не живет там, а надзор за имением осуществляет Мэйдок.
- Но почему Уилкинс пошел к Мэйдоку, вместо того чтобы оставить такую цепную находку себе? - спросила Клер.
- Най Уилкинс недостаточно умен для того, чтобы плавить и продавать серебро в одиночку, без опытного компаньона, каким и является Мэйдок, ответил Оуэн. - Если наши догадки верны, эти двое кладут себе в карман неплохие деньги.
- Это как раз то, что мы искали! - От возбуждения Клер чуть не вскочила со стула. - Договор аренды разрешает арендатору добывать из земли только уголь, но не передает ему права на добычу других минералов. Если Мэйдок и Уилкинс выносят из шахты серебряную или какую-то иную ценную руду, то у вас есть все основания расторгнуть договор. Даже если лорд Майкл не знает о том, что делают его работники, все равно его компания наверняка несет юридическую ответственность за присвоение ими того, что принадлежит вам.