Стало быть, подумала она, они оба мыслили в одинаковом направлении: подойдя, чтобы поцеловать Клер, Никлас тем самым приблизился к Уилкинсу, и теперь их объятия могли отвлечь головореза так же, как отвлекла бы её безумная атака. Зная, что одно неверное движение может расстроить его план. Клер только кивнула в знак согласия, хотя не имела ни малейшего намерения и впрямь убегать со всех ног. Вслух она сказала:
- Я люблю тебя, Никлас. И если тебе не дано попасть в рай, я пойду с тобой туда, куда пойдешь ты. Клянусь, я говорю правду.
В его глазах она увидела нестерпимую боль и поняла, что такая же боль отражается в её взгляде. Каков бы ни был его замысел, все шансы против них, и этот поцелуй мог стать последним в их жизни.
Их губы слились... Клер казалось невозможным, что через минуту она уже может быть мертва и её окровавленное тело... А Никлас... Никлас...
Ее пальцы непроизвольно впились в его плечи, но она заставила себя ослабить хватку, чтобы ему было удобно и, главное, быстро толкнуть её на землю.
Даже сквозь охватившую её отчаянную жажду спасения Клер чувствовала на себе жадные взгляды убийц. Именно такого случая - ослабления их бдительности и ждал Майкл. Внезапно он бросился в сторону от направленного на него ружья Мэйдока.
В то же мгновение с криком "Давай!" Никлас оттолкнул от себя Клер. Пока она падала, он прыгнул в противоположную сторону, прямо на Ная Уилкинса. Застигнутый врасплох, головорез потерял несколько драгоценных секунд, пытаясь прицелиться в свою жертву. Но прежде чем он успел это сделать, кнут Никласа словно по волшебству оказался у него в руке и развернулся в воздухе, как длинная черная змея. Смело атакуя, Никлас приблизился к убийце настолько, что кончик его излюбленного оружия мог обвиться вокруг ружья Уилкинса. Кнут дернул ствол ружья вниз, не давая шахтеру целиться. Уилкинс тут же яростно рванул оружие на себя, стараясь освободить его, чтобы выстрелить.
Тут Клер увидела, что Майкл вовсе не безоружен: у него оказался пистолет. Они с Мэйдоком прицелились друг в друга, и два выстрела одновременно разорвали тишину леса.
Крик Мэйдока перешел в отвратительное бульканье, когда пуля прошила ему горло. Майкл упал на траву. Клер была уверена, что он тоже ранен и, возможно, смертельно. Но сейчас ей было недосуг заниматься Майклом, поскольку как раз в это время между Никласом и Уилкинсом происходило нечто, похожее на яростное перетягивание каната. Никлас пытался вырвать ружье у негодяя, а тот держался за него изо всех сил. Недолго думая. Клер вскочила на ноги и бросилась к ним.
Кнут, обвивавший гладкий ствол ружья, вдруг соскользнул, и Никлас потерял равновесие. Он покачнулся и упал на колено. Уилкинс попятился, оказавшись вне пределов досягаемости кнута, и прицелился; его маленькие глазки дьявольски блеснули. Никлас попытался увернуться, но неудобное положение не позволяло ему действовать достаточно быстро, чтобы уклониться от выстрела Уилкинса.
Подгоняемая паникой, Клер ринулась вперед в отчаянной попытке остановить пулю. Ее ладонь ударила по стволу в то самое мгновение, когда ружье оглушительно выстрелило. От страшного удара вся левая часть её тела онемела, её развернуло и с силой бросило на траву. Упав, Клер лежала неподвижно, слишком оглушенная, чтобы пошевелиться.
- Клер! - закричал Никлас. С обезумевшим лицом он бросился рядом с ней на колени и приподнял её голову. - Клер!
Она посмотрела поверх его плеча и увидела, что Уилкинс с невероятной быстротой перезаряжает ружье.
Когда убийца вскинул оружие. Клер попыталась предупредить Никласа, но не смогла вымолвить ни слова.
Грянул ещё один выстрел; на сей раз он прозвучал тише и резче, чем выстрел из ружья. На груди Уилкинса расплылось алое пятно, и он рухнул на землю.
Его ружье, крутясь, описало дугу и тоже рухнуло на землю. Клер повернула голову и увидела Майкла - он лежал на животе, сжав руками пистолет, из ствола которого поднималась тонкая струйка дыма. Стало быть, он не только остался жив, но ещё и спас жизнь Никласу. Вот чудеса! В самом деле, неисповедимы пути Господни...
На Клер нашло какое-то оцепенение, она все ещё не вполне уразумела, что схватка, длившаяся всего несколько секунд, закончилась смертью двух людей. Майкл, похоже, не пострадал - он легко поднялся на ноги; у самой же Клер тело так онемело, что она до сих пор не могла понять, ранена она или же просто оглушена.
Когда Никлас разорвал её левый рукав, руку ей пронзила острая боль, и Клер застонала. Быстро осмотрев рану, он с облегчением сказал:
- Пуля прошла через мягкие ткани руки над предплечьем. Тебе, должно быть, ужасно больно, но кость, слава Богу, не задета. Ты скоро поправишься, Клер. Даже сейчас рана не очень кровоточит. - Он сдернул с шеи галстук и туго перевязал её руку.
Онемение постепенно начало проходить. Никлас оказался прав - рука ужасно болела; всякий, кто снисходительно говорил: "Ерунда, задеты только мягкие ткани", - сам, наверное, никогда не страдал от подобной раны. Однако, надо признаться, эта боль была все же не сильнее, чем та, когда Клер сломала лодыжку.
Никлас оттащил жену на несколько футов в сторону, чтобы она могла сесть, прислонясь к стене. После того как Клер была удобно устроена, он свирепо заорал:
- Какого черта ты сделала такую глупость?! Ведь тебя же могли убить!
Она ответила ему слабой улыбкой.
- А почему ты ничего не предпринял, чтобы помешать Уилкинсу перезарядить ружье?
- Я знал, что Майкл возьмет его на себя. А когда до меня дошло, что ты ранена... - Его голос пресекся.
- Ты рисковал своей жизнью из-за меня, любимый. Разве я не могла сделать то же самое для тебя? - проговорила Клер с нежной улыбкой.
Лицо Никласа подергивалось от невысказанных чувств, но прежде чем он обрел дар речи, послышался голос Майкла:
- Леди Эбердэр не очень пострадала? Никлас сделал глубокий вдох, и лицо его наконец разгладилось.
- Да, с ней все в порядке благодаря тебе. - И он прикоснулся к волосам Клер все ещё дрожащими пальцами.
- Тогда встань, Эбердэр, и отойди от своей жены, - сурово произнес Майкл. - Пришло время уладить то дело, которое привело нас сюда, и я не хочу, чтобы она пострадала.
Тон Майкла был таков, что, даже несмотря на всецело овладевшее им беспокойство за Клер, Никлас ясно понял: он не шутит. Мгновенно насторожившись, он встал. Силуэт Майкла четко вырисовывался на фоне заходящего солнца; в руке он держал пистолет.
И пистолет этот был нацелен прямо Никласу в сердце.
Глава 32
Ее спуская глаз с наведенного на него оружия, Никлас встал и отошел от Клер.
- Значит, мы вернулись к тому, с чего начали, - непринужденно сказал он. Между прочим, ты так и не сказал, почему хочешь убить меня.
Лорд Кеньон подошел поближе. Теперь, когда солнце уже не светило прямо Майклу в спину, Никлас ясно увидел, что его зеленые глаза полны безысходного отчаяния. Как видно, безумие, дремавшее в нем до этих пор, было разбужено, вспышкой насилия, которое чуть было не поглотило их всех.
Бледная как мел. Клер с трудом поднялась на ноги и прислонилась к каменной стене.
- Если вы убьете Никласа, то вам придется убить и меня, лорд Майкл, свирепо сказала она. - Неужели вы думаете, что я буду молчать, если вы убьете моего мужа?
- Конечно, нет. Вы увидите, как меня повесят в полном соответствии с законом. Но все это не имеет значения. - Он подошел к валяющемуся на земле кнуту и отбросил его далеко в сторону. - Возможно, я даже избавлю палача от труда повесить меня, потому что не могу представить, как буду жить после того, что сейчас сделаю.
- Тогда не делайте этого! - вскричала Клер. - Что такого совершил Никлас, что оправдывало бы его смерть от вашей руки?
- Я поклялся, что правосудие свершится, не думая, что когда-нибудь мне придется исполнить эту клятву, - печально сказал Майкл. - Когда настало время действовать, я струсил. Я провел четыре года в армии, надеясь, что пуля избавит меня от необходимости сделать это. Однако судьба меня пощадила и в конце концов привела сюда. - Его лицо исказила боль. - Я больше не могу бороться с судьбой.
- Кому ты дал эту клятву? - спросил Никлас. - Моему деду? Он ненавидел меня и делал все, чтобы отвратить от меня моих друзей, но я никогда не думал, что он попытается убить меня чужими руками.