Розы миссис Черингтон
Арчи Кэрстпейрс — десятилетний мальчик, платежеспособный и кредитоспособный член семьи Кэрстейрсов.
Эйприл Кэрстпейрс — двенадцатилетняя девочка, невысокая хрупкая с виду блондинка; самая сообразительная среди отпрысков миссис Кэрстейрс.
Дина Кэрстейрс — красивая четырнадцатилетняя девочка.
Марион Кэрстейрс — мать названной троицы, писательница, автор популярных детективов; к огорчению Эйприл, лишена «личной жизни».
Полли Уолкер — артистка; по мнению Эйприл, «шикарная бабенка».
Флора Сэнфорд — ближайшая соседка Кэрстейрсов; умирает загадочной смертью.
Билл Смит — лейтенант полиции; холостяк, которого тяготит одиночество.
Сержант О'Хара — сотрудник и подчиненный лейтенанта, отец девяти детей.
Уоллес (Уолли) Сэнфорд — молодой супруг Флоры Сэнфорд, пожелавший скрыться.
Льюк — владелец лавочки, в которой продаются газеты, сладости и даже предоставляется кредит.
Руперт вон Дэсен — человек, родившийся в буйном воображении Эйприл и, к ее большому удивлению, оказавшийся впоследствии вполне реальной личностью.
Миссис Карльтон Черингтон III, которая, по непонятной причине пыталась проникнуть внутрь виллы Сэнфордов.
Генри Холбрук — адвокат, юридический консультант Флоры Сэнфорд, пытавшийся подобно миссис Черингтон пробраться незаметно в дом своей умершей клиентки
Пьер Дегранж — человек, играющий разные роли и выступающий под разными именами, а также рисующий одну лишь воду.
Фрэнк Райли — продырявленный пулями гангстер и шантажист худшего пошиба
Бетти Ле Мо — жертва похищения и убийства, при жизни звезда мюзик-холла
Дядюшка Герберт — фамильный портрет с простреленным глазом.
Маккаферти — полицейский, совсем не разбирающийся в детской психологии.
Карльтон Черингтон III — джентльмен, под фотографией которого значилась иная фамилия.
Арман фон Хёне — художник, присутствующий на месте действия только в воображении других лиц.
Слуки и Флэшлайт — юные члены Банды.
Питер Десмонд — благодаря удивительному стечению обстоятельств известен под несколькими другими фамилиями.
Клив Каллаган — молодой человек, доказавший, что действовал из любви.
а — а к — кук х — хух
б — буб л — лул ц — цуц
в — вув м — мум ч — чуч
г — гуг н — нун ш — шуш
д — дуд о — о щ — щущ
е — е п — пуп ъ — ъ
ё — ё р — рур ы — ы
ж — жуж с — сус ь — ь
з — зуз т — тут э — э
и — и у — у ю — ю
й — й ф — фуф я — я
ГЛАВА I
— Не городи чепухи, — сказал Арчи Кэрстейрс. — Не могла мамуся потерять двадцатифунтового индюка.
— Не могла? — насмешливо спросила Дина, его старшая сестра. — Потеряла же она когда-то рояль!
Арчи недоверчиво хмыкнул.
— Конечно, потеряла! — вмешалась в разговор Эйприл. — Мы тогда переезжали с Истгейт авеню. Мамуся забыла дать новый адрес тем, кто должен был забрать рояль. Но когда те приехали, нас уже не было, и они возили рояль по всему городу. Они считали, что мамуся позвонит по телефону в транспортное агентство. Но мамуся потеряла карточку с названием агентства, его адресом и телефоном, и ей пришлось обзванивать подряд все транспортные агентства, которые нашла в телефонном справочнике, Пока не попала, куда нужно.
Наступило молчание.
— Мамуся совсем не рассеянная, — проронила наконец Дина слегка обеспокоенным тоном. — Просто у нее очень много забот.
Троица младших Кэрстейрсов сидела на балюстраде переднего крыльца, подставив послеполуденному солнцу свои голые загорелые ноги. Со второго этажа большого старого дома доносилось приглушенное стрекотание пишущей машинки, работающей с неимоверной быстротой. Мариан Кэрстейрс — она же Кларк Камерон, или Эндрю Торп, или Дж. Дж. Лейн — заканчивала очередную детективную повесть. Завершив ее, она позволит себе отдохнуть денек, сходит к парикмахеру и купит детям подарки. С легкомысленной расточительностью поведет их пообедать в ресторан и возьмет билеты на самый интересный спектакль в городе. А на следующий день снова примется за очередную сенсационную повесть.
Это был привычный для нее образ жизни, хорошо знакомый ее детям. Дина утверждала, что такой порядок сложился уже в те далекие времена, когда Арчи находился еще в пеленках.
Теплое послеполуденное солнце пригревало и нагоняло сонливость. Перед домом простиралась подернутая слабой дымкой лесистая долина. Там и тут из деревьев выглядывали крыши немногочисленных домов. В свое время Мариан Кэрстейрс выбрала именно этот дом, расположенный в тихом и уединенном месте. Поблизости находилась лишь построенная в псевдоитальянском стиле розовая вилла, собственность супругов Сэнфорд, отделенная от дома Кэрстейрсов небольшим участком земли, купой деревьев и высокой живой изгородью.
— Арчи, — обратилась к брату разомлевшая на солнышке Эйприл, — загляни в коробку для сахара.
Арчи пылко запротестовал. Да, Эйприл двенадцать лет, а ему только десять, но это вовсе не значит, что он обязан быть у нее на побегушках.
Если ей так нужно, пусть сама заглянет в коробку для сахара.
— Арчи, — решительно произнесла Дина, бросая на чашу весов авторитет своих четырнадцати лет. — Одна нога здесь, другая там!
Арчи протестующе заворчал, но послушался. Для своих лет он был невелик ростом, имел непослушную темно-русую шевелюру, а в выражении его лица удивительным образом сочетались невинность и одновременно нахальство. Через пять минут после купания он всегда успевал где-то измазаться. А сейчас у него к тому же развязались шнурки на теннисных туфлях, а на колене вельветовых брюк появилась небольшая дырка.
Дина встречала уже пятнадцатую весну и всем своим видом вполне оправдывала придуманное Эйприл шутливое прозвище «пригожая девица». Это была высокая и стройная девушка, пышноволосая, с большими карими глазами на красивом личике, на котором улыбка сменялась временами строгим выражением, подобающим старшей сестре. Она с шиком носила ярко-красную юбочку, клетчатую блузку, длинные зеленые носки и запыленные коричневые туфли.
Невысокая Эйприл вводила в заблуждение своей видимой хрупкостью. У нее были гладкие светлые волосы и серо-голубые глаза, такие же большие, как и у Дины. Все говорило о том, что из нее вырастет красивая, но очень ленивая девушка. Это знала и сама Эйприл. На ней были юбка и блузка безукоризненной белизны, на ногах — красные завязанные у щиколоток сандалии, в волосах пламенел пурпурный цветок пеларгонии.
Звук, напоминающий топот скачущего галопом жеребенка, издалека известил сестер о возвращении Арчи. Выбежав с громким возгласом из дверей дома, он в одно мгновение снова оказался на балюстраде.
— Положил индюка в холодильник! — прокричал он. — Откуда ты знала, что он в коробке для сахара?
— Дедуктивный метод, — пояснила Эйприл. — Когда мамуся сегодня утром положила в кладовку доставленные продукты, пакет с сахаром я нашла в холодильнике.
— Вот что значит иметь голову на плечах! — восхитилась Дина и печально вздохнула. — Ах, если бы мамусе снова кто-нибудь понравился! Нам бы в доме очень пригодился мужчина.
— Бедная мамочка! — пригорюнилась Эйприл. — У нее совсем нет личной жизни. Одна-одинешенька на белом свете.
— У мамуси есть мы, — заметил Арчи.
— Это совсем не то, — сказала Эйприл, мечтательно глядя вдаль. — Если бы мамусе удалось разгадать тайну настоящего убийства! Это послужило бы превосходной рекламой, и ей не пришлось бы писать столько книжек.
— Я хочу, чтоб мамуся сделала дубль, — решительно заявил Арчи, лягнув пятками каменную балюстраду.
Как говорила позже Эйприл, провидение, видимо, слышало их беседу, ибо именно в этот момент со стороны виллы Сэнфордов раздались выстрелы — два выстрела, один за другим.