— Запал, знать, дрянной попался. Нам бы бикфордов шнур.
«ТОЛЬКА ИЗ РЕСТОРАНА»
Кончалось лето 1942 года. На деревьях желтели листья. Уже несколько дней Олег встает рано. Уже несколько дней он ходит на работу.
В Опочке размещалась веркшафткоманда (рабочая команда). Ей принадлежал большой гараж. А при нем находилась автомастерская. Сюда-то и определился Корнев работать учеником слесаря.
Русских рабочих в гараже десять. Одиннадцатый — немец. Ефрейтор Альберт. Он старший. Была у него, конечно, фамилия, но все почему-то называли его по имени. Это был уже пожилой человек с мясистым, крупным носом. Ефрейтор немного говорил по-русски. От рабочих гаража Олег узнал, что Альберт шофер и что он их не обижает. Только когда в гараж заглядывал кто-либо из начальства, Альберт вдруг менялся. Лицо у него становилось злым, и он поминутно покрикивал:
— Быстро работать! Быстро!
Работа в гараже Олега устраивала. Ему выдали арбейтен паспорт, а с ним можно было ходить по улицам без боязни, что тебя схватят и отправят в какой-нибудь лагерь. Олег получал и паек. Его хватало едва на неделю, но все же это было поддержкой для матери.
Александра Денисовна заметно изменилась после того, как отец Олега Максим Михайлович Корнев ушел из Опочки с Красной Армией, предварительно спалив склады с хлебом.
Как-то Олег от рабочего гаража услышал, что если в масло, что заливается в картер автомобиля, подсыпать песку, то такая машина далеко не уедет. Позже, когда он стал незаметно для других это делать, убедился, что рабочий говорил правду.
Однажды в воскресенье на бывшей школьной спортивной площадке, теперь превратившейся в пустырь, собралось десятка полтора мальчишек. Они не впервые собирались тут. Играли, вспоминали о том, как здесь было хорошо до оккупации.
Появлялся иногда на пустыре и парень, которого ребята называли «Толька из ресторана». Было ему лет восемнадцать. Он мало разговаривал, а чаще слушал, о чем говорят другие.
И в этот раз он посидел с мальчишками, послушал, что они рассказывают, а затем встал и отозвал в сторону Олега и Ванюшку.
— Знаю, вы неразлучные, поэтому у меня дело сразу к обоим, — сказал Толька. Помолчав, спросил: — Могли бы вы понаблюдать за дорогой Ленинград — Киев?
— А чего за ней наблюдать? — заметил Олег. — Дорога как дорога.
— Не за самой дорогой, — сказал Толька, — а нужно смотреть, какие машины пойдут по ней, в какую сторону, какие знаки на них, что везут. Посчитать эти машины.
— Понятно, — сказал Ванюшка. — А зачем это?
«Толька из ресторана» нахмурился:
— Надо… Приглядывался к вам. Вроде ребята не болтливые, надежные. Так согласны или нет?
Ванюшка ответил за двоих:
— Мы согласны.
— Тогда договоримся так: встречаться будем здесь, на пустыре.
Он быстро ушел, словно куда-то спешил. А Ванюшка и Олег еще долго обсуждали неожиданно полученное задание. Кто этот Толька? Фамилию его они не знали, как не знали фамилии и многих других ребят и парней, которые приходили на пустырь. Он для них существовал как «Толька из ресторана», тем более что был не из местных, а появился в городе после оккупации.
Олег вспомнил про свою работу в гараже. Как же следить за дорогой? Но Ванюшка рассудил так:
— Ты будешь следить за дорогой после работы. А я — днем. Сапоги чинить дома могу и вечером…
Спустя два дня они опять встретились с Толькой и доложили ему свои первые наблюдения. Он выслушал их внимательно. Потом достал крохотный карандаш, небольшую книжечку и что-то записал в нее.
Мальчишкам нравились задания Тольки. Но каждый раз во время встречи с ним они сгорали от нетерпения узнать, кто же он такой и кому нужны подробные сведения о передвижении гитлеровцев по дороге Ленинград — Киев. Толька в таких случаях сердился и отвечал:
— Не любопытничайте. Придет время, все узнаете.
Возможно, позже он и посвятил бы Олега и Ванюшку в некоторые свои тайны, но случилась беда.
Однажды в условленное время Олег и Ванюшка пришли на пустырь. Но Тольки здесь не оказалось. Такого еще не бывало, чтобы он опаздывал или не приходил на встречу. Мальчишки заволновались и пошли к ребятам, которые играли поблизости. Те встретили их вопросом:
— Слышали? «Тольку из ресторана» арестовали гестаповцы.
И ребята рассказали бог знает из каких источников полученные подробности ареста Тольки. Два дня назад он забрался в развалины дома у шоссе и в записную книжку заносил сведения о проходящей колонне машин. Наверное, в это время кто-то за ним следил. Его захватили гестаповцы в развалинах здания и, обыскав, нашли записи.
Олег и Ванюшка, узнав обо всем этом, перепугались.
— А вдруг он нас выдаст? — спросил Олег.
— Не выдаст, — уверенно ответил Ванюшка.
— Давай убежим из города.
— Куда?.. Толька — крепкий парень.
— А если его будут пытать?
Вместо ответа Ванюшка горячо сказал:
— Если бы меня пытали, ни слова не сказал бы. На кусочки режь — не скажу. А Толька старше нас. Он все выдержит.
Ну и оптимист же был Ванюшка!
Но, видно, действительно Толька оказался крепким парнем. Прошла неделя, другая — никого больше не арестовали. Значит, Толька молчал. Но что стало с ним самим? И кто же он все-таки был? Об этом Олег так никогда и не узнал.
ПО ЗАДАНИЮ СПЕЦОТРЯДА
На шоссе стояли мутные лужи, в придорожных канавах журчала вешняя вода. Олег шел по дороге, перепрыгивая через лужи. Он спешил домой. Сегодня к нему должен прийти Ванюшка и сообщить какую-то важную новость.
В начале сорок третьего года было много новостей. Самая радостная из них, о которой все еще говорят и сейчас, — разгром фашистов под Сталинградом. Однажды в морозный день Олег увидел на многих домах города траурные флаги. Люди, выходя на улицу, удивлялись, терялись в догадках: почему флаги? Даже поговаривали, мол, умер Гитлер. Но потом комендатура сообщила: объявлен многодневный траур в память армии фельдмаршала Паулюса, погибшей в Сталинграде.
И другие новости чуть ли не каждый день приходили в Опочку: фашисты попали в засаду под Пустошкой, партизаны разбили карательный отряд возле Славковичей, большая колонна машин подорвалась на минах у Воронцова.
Когда Олег пришел домой, Ванюшка уже ждал его. Олег предложил:
— Пошли на улицу?
— А есть когда будешь? — спросила Александра Денисовна. — Вечно у вас какие-то секреты…
Они вышли на улицу, уселись на потемневший лежак.
— Ну? — нетерпеливо спросил Олег.
— Я познакомился с девушкой, — объявил Ванюшка.
— Вот это новость, — съязвил Олег.
Ванюшка, не обращая внимания на насмешки друга, продолжал:
— Зовут ее Тоня. Лет на шесть она меня старше.
— В самый раз пара тебе.
— Пошел ты… — рассердился Шпилькин.
— То-ня, — передразнил Олег. — Какая? В Опочке их много.
— Тоня — и все. Больше знать тебе о ней не положено.
— Подумаешь… — И Олег поднялся, обиженный.
— Такие законы конспирации.
— Чего? — Олег опять сел на лежак.
— Говорю, так по конспирации положено. Будем для нее собирать сведения, как для «Тольки из ресторана».
— Тоне и передавать? — поинтересовался Олег. — Но я ее не знаю.
— Мне. Я — ей. Она — дальше…
Два вечера Олег исправно ходил к дороге и считал машины, запоминал их номера, груз. Выполнял Олег первое задание добросовестно, но в то, что ему рассказал Ванюшка, верил и не верил. «Девушка-разведчица… Выдумывает все Шпилькин».
Однако когда Ванюшка пришел к нему за первыми сведениями, все сомнения Олега развеялись. Получив от друга бумажку, на которой были аккуратно записаны наблюдения Олега за два вечера, Ванюшка тут же бумагу вернул и сказал:
— Теперь приказано все наши донесения подписывать. И не своей фамилией, а кличкой, которую каждый разведчик имеет.