На следующий день Светлана хотела проводить друга на поезде в аэропорт, но за ним прислали официальную черную «волгу» с водителем; в машину ее не пустили. Они держались за руки, пока шофер не захлопнул дверцу. Тогда они сцепились пальцами через окошко, но автомобиль двинулся с места. И тут Браджеш высунул голову и весело и ласково подмигнул Светлане:
— А ты не думала обзавестись четвертым мужем?
Спустя неделю после отъезда Сингха Светлана летела в Москву, говоря себе, что закончился очередной приятный и бодрящий курортный роман. Ей хотелось поскорее увидеть детей и знакомых, погулять по уже заснеженным в это время московским бульварам; она соскучилась по кино, театрам, концертам, по своей переводческой работе.
Но внутри нее поселилось непонятное беспокойство.
Когда восемнадцатилетний сын встретил Светлану в аэропорту, она сразу сказала:
— Я познакомилась с удивительным человеком… Он индиец. Он и правда необыкновенный.
— Что с тобой, мама?
— А что со мной такое?
— Ты изменилась.
— Я? И как же?
— Ну, не знаю, просто ты — это не ты. Смотришь на мир, как какой-нибудь поэт. И говоришь тоже по-другому.
— Что значит — по-другому?
— Ну, как тебе сказать… Как Чехов, что ли. Катя ждет тебя дома с кексом, она немного простужена.
— Не перебивай меня. Этот индиец, Иосиф, он похож на…
— Представляешь, этот кекс Катя испекла сама!
— У него на губах постоянная улыбка, он точно…
— Да о ком ты все время говоришь?
— Об этом индийце. Он точно наблюдает за всем нашим людским мельтешением откуда-то сверху. И ничто его не трогает…
— Ну, знаешь, мама, ты мне — о каком-то Ганди, который босой ходит по лужам, завернувшись с видом Будды в простыню и наблюдая за мельтешением людей, а я тебе — о Кате, мама, о нашей Кате, которая сегодня испекла свой первый кекс, чтобы порадовать тебя!
Дома Светлана поужинала с детьми куском курицы с картофельным салатом; на сладкое был кекс. Съев один кусок, она сразу потянулась за вторым, чтобы порадовать Катю. Но есть ей не хотелось, и мысли витали далеко.
Перед сном она поставила в стакан со свежей водой веточку чая, подаренную Браджешем. Цветки уже почти опали, а листья после долгой дороги помялись и завяли. Светлана придвинула стакан к окну. За ночь листья выправились, и к утру веточка выглядела вполне бодро.
Потом она переводила книги, ходила на концерты и на балет, встречалась с друзьями в кафе — в общем, жила, как раньше. Однако что-то изменилось. Теперь ничто не доставляло ей полного удовольствия.
Прямо посреди разговора Светлана частенько замыкалась в себе и задумчиво улыбалась. А стоило ей увидеть где-нибудь невысокого мужчину с темными с проседью аккуратно причесанными волосами, как она с трудом сдерживалась, чтобы не обратиться к нему по-английски.
Для возвращения утраченного равновесия она заставила себя засесть за мемуары о детстве, писала главы об отце и его окружении, переносила на бумагу сцены, годами не дававшие ей покоя. Но лишь повествуя о маме, чей образ явственно вставал перед ее глазами, Светлана ощущала глубокий душевный покой, который, впрочем, быстро сменялся неконтролируемой дрожью и вопросом: как она могла так с ней поступить?
Не получив от Браджеша Сингха за четыре месяца ни строчки, Светлана приказала себе: привыкни, идиллия кончилась. И все-таки несколько раз она ловила себя на мысли, что не следовало ей из Сочи возвращаться в Москву, а надо было ехать с Браджешем в Индию. Бросить все, начать новую жизнь. Светлана уже поняла, что он близок ей как никто другой и что ради таких отношений можно многим пожертвовать. Но также она знала, что уехать из Советского Союза невозможно, и поэтому старалась Браджеша забыть.
А потом специальной почтой пришел конверт из индийского посольства. Внутри оказался еще один конверт, поменьше. С конверта ей улыбались разноцветные марки с экзотическими цветами; почтовый штамп Дели, аккуратный округлый почерк Сингха, адрес индийского посла в Москве. Она нетерпеливо вскрыла конверт.
Дели, 7 февраля 1964
Дорогая Швета!
Ты получила мои письма? Наверное, нет, а то бы ты на них ответила. Пишу тебе через индийского посла в Москве, чтобы ты наконец имела от меня весточку. Поступи так же, хотя это и долго, и ненадежно.
Швета, я все хорошо обдумал и понял, что свои последние годы хочу прожить с тобой: у меня астма, так что да, это последние годы моей жизни, и не надо тешить себя иллюзиями. Я хочу жить с тобой, быть рядом. Хочу взять тебя в жены, если ты согласишься. Теперь, после возвращения в Индию, когда я иду по улице, во всех молодых европейских женщинах я вижу тебя, а когда нуждаюсь в совете, слышу твой голос и сразу знаю, что мне делать. Не хочу откладывать новую встречу с тобой, потому что времени у меня осталось немного. Хочу быть с тобою как можно скорее, хочу пригласить тебя в Индию, чтобы ты тут все узнала и решила, что именно предпочитаешь: жить со мной после свадьбы здесь или же в Москве. Мы все устроим по-твоему, дорогая, для меня нет ничего важнее твоего счастья.