Аккуратно, словно страшась разбить стеклянную вазу, он ослабил объятья, и мгновением позже растворился в резвящейся толпе. Я предпочла отступить в тень деревьев, наслаждаясь игрой красок и звуками музыки, стараясь не привлекать внимания. Благоразумие подсказывало переждать разлуку с покровителем, будучи как можно менее заметной для окружающих.
Неожиданно небо над садом расцвело яркими, переливающимися цветами фейерверков. Меж облаков неслись драконы, на которых нападали бесстрашные рыцари с гербами славных родов. Зрелище завораживало притихшую толпу, сотни глаз уставились на него, наблюдая за сплетением света и тени, а когда все закончилось громкие аплодисменты гостей вознаградили стоящего в самом центре лужайки чародея. Его руки ещё горели отсветами молний, а на губах играла самодовольная улыбка.
— Вам нравится? — вкрадчивый шепот над самым ухом заставил испуганно вздрогнуть.
Резче положенного по приличиям, я обернулась. Вплотную, чуть касаясь кружева платья у самого плеча, стоял Филипп Ван Мурлегем. Его короткая, чёрная полумаска покоилась в длинных пальцах, а яркий взгляд горел примесью разочарования.
— Чудесный бал. Благодарю за приглашение. — Благоразумие побудило шагнуть в сторону, разрывая дистанцию.
— Вы со спутником, — тихий голос звучал расстроено, даже чуть обижено. — Жаль, я так надеялся показать вам наш сад.
Алый взор заблестел жестокой, кровавой жаждой, галантная, узкая фигура вампирского отпрыска выпрямилась и словно насторожилась, как взведенное оружие, готовое прошить насквозь неразумную жертву.
— В другой раз. — Попытки держаться уверенно выглядели малоубедительными.
— Позвольте хотя бы вальс?
Мысль о том, что открылась возможность разузнать побольше о истории с цветами, быстро сформировалась, придавая действиям направленности.
— Разве вам можно отказать, Филипп? — расплылась в лучезарной улыбке я, приседая в глубоком, почтительном реверансе.
— Ах сам не знаю как, но у вас постоянно это получается, — притворно разочарованно вздохнул он, покрывая лицо маской.
Мы кружились по самому центру лужайки. Остальные пары предпочитали отступить с дороги хозяина вечера, потому быстро образовался некий ореол отчуждения, позволяющий говорить прямо.
— Вы засыпали дом алыми розами, милсдарь, но ведь вам известно о моей любви к синим.
— С некоторых пор. — В тихом голосе вибрировало раздражение.
— Но кровавый поток не прекратился, — моя мягкая настойчивость злила его только больше.
— Странно, что вы упомянули кровь, ведь этот сорт называется «Сангрояль»
— Ваш любимый?
— Меня в принципе не увлекают цветы. — Он все теснее прижимал мою талию к себе, склоняя голову к шее, это пугало и злило одновременно.
— Тогда я совсем вас не понимаю.
— Это не важно, — лишь только слова покинули губы, как стройная фигура вытянулась в струну от внезапного напряжения, похоже незадачливый спутник проговорился и теперь сожалел об этом. — Поскольку вы совсем не склонны к моему обществу.
— Может статься мишенью является совершенно другой… Господин?
Острый взгляд вампира приобрел налет неприязни, узкая ладонь прижала меня к его гибкому телу так плотно, что и двигаться, и дышать становилось трудно.
— Помилуйте, Лея. Ваш запах так восхитителен, что за один глоток каждый из присутствующих отдал бы жизнь, — он показательно весело рассмеялся, чуть касаясь губами волос за моим ухом. — Что кстати не лишено смысла, учитывая — кто ваш покровитель.
— Мне передали, что именно на место моего покровителя вы и желали бы вступить. Не думала, что стоит понимать эти слова настолько буквально.
Лицо Филиппа окончательно утратило отчужденную веселость, на миг мне показалось, что в кровавых глазах застыл страх. Мой намек на его заинтересованность в статусе, либо самой личности Детлаффа Ван Дер Эретайна всколыхнул непринуждённую развязность молодого вампира, иллюстрируя несомненную истинность высказанной догадки.
— Такой старый и сильный… мастер, как ваш покровитель, никогда не поверит в соперничество легкомысленного юноши вроде меня.
— Вы ищете оправдание?
Филипп с силой отшвырнул меня. Удержать равновесие стоило больших усилий, но смысл его поведения был предельно ясен. Юный Мурлегем боялся Эретайна, но желал бы видеть его поверженным, используя в своих играх меня, в роли пешки, орудия достижения более высокой цели. Ловушка изначально была обращена к Детлаффу, но похоже ее смысл начал раскрываться раньше времени.
Молодой вампир справился с эмоциями и чопорно поклонившись, нервной, пружинистой походкой направился прочь.
Я рассеянно огляделась, стараясь привести мысли в порядок и не дать выводам выветрится из взбудораженного сознания. Через поляну, тяжёлыми шагами ко мне направлялся Эретайн.
— Что-то случилось? — прозрачный взор светился агрессией, ровный ряд острых зубов выползал на нижнюю губу, неуловимо напоминая оскал.
— Нет. Просто вывела юного Филиппа из равновесия, спровоцировав сболтнуть лишнее.
— Обсудим по дороге домой, — покровитель напряжённо выдохнул обретая самоконтроль.
Я аккуратно воложила ладонь в его широкую руку и заглянула в суровое лицо, цепляя светлеющий взор. Детлафф коротко кивнул каким-то своим мыслям и потянул меня в сторону господского дома, намереваясь покинуть сомнительное развлечение, не дожидаясь его окончания.
========== Разговоры по душам ==========
Экипаж катился по пыльной дороге, оставляя позади адское развлечение. Детлафф задумчиво приложил пальцы к губам, бесцельно разглядывая меня, погруженный в размышления.
— Ты молчишь?
Он посмотрел осмысленно и вздохнул, прозрачный взор сверкнул заинтересованностью, переключая поток мыслей вампира в другое русло.
— Что сказал Винсент?
— Не уверен, что должен втягивать тебя в эту историю, Лея.
Ироничный смешок вырвался из груди, подтверждая нелепость услышанного высказывания.
— Я по уши в тебе и во всем, что с тобой связано. Поздно задумываться.
Он провел большим пальцем по нижней губе, чуть касаясь острых, как бритвы клыков, темный взор все сильней разгорался неприкрытым желанием.
— Ты права. Задумываться определенно поздно.
— Опять говоришь загадками. — Не позволить сознанию отключиться, уступая настойчивому зову тела, было несоизмеримо трудно.
— Хочу твоей крови, Лея. Нестерпимо, — едва слышно прошептал Детлафф, не отрывая пальцев от суровых губ, облокотившись локтем на перила повозки.
— Ты убьешь меня? — как бы это не казалось необъяснимо, но страх легко отступал, забирая с собой остатки здравого смысла, уступая место томительному, почти болезненно острому ожиданию.
Эретайн хмыкнул, внимательно изучая мою шею и плечи.
— Я бы хотел этого, но уверен, что смогу остановиться, — его голос понизился до тихого, вкрадчивого рокота.
— Почему ты желаешь мне смерти? — непонимание прозвучало дрожью в голосе, вызывая саркастическую усмешку вампира.
— Ты ведь осведомлена о воздействии крови на нас?
— Да.
— Тогда должна понимать, что кончина жертвы вторична. Первична только жажда.
— Давно голодаешь? — я знала, что они с Регисом раньше предпочитали избегать вампирских попоек.
— В другом случае, мне не составило бы труда пережить тягу, но ты — совершенно иное дело.
От внимательного взора хотелось скорее спрятаться, но намёк на мою уникальность грел измученную таким сложным общением душу.
— Почему?
— Сладко пахнешь. Я ведь говорил.
Тихая грусть больно уколола прямо под ребра. Осознание того, что его интерес скорее плоский, чем эмоциональный обижало и волновало одновременно.
— Помню, но ведь все меняется… Тебе ли не знать.
— Кроме нас. — погрустнел вампир, отдающий алым блеском взор потух и затуманился. — Мертвые статуи, заточенные в свои собственные поступки, как в тюрьмы.