— Твой друг заслуживает того, чтобы его имя не трепали, как дешёвый флаг на базарной площади, и уж тем более, чтобы его не использовали в борьбе с тобой. Уверена, он хотел бы добиться справедливости.
— Справедливости… — тихо повторил Эретайн, замирая на месте. — Да, Адриан был честен, открыт и справедлив. Что ж. На сборы пол часа, выдвигаемая на закате.
— Чудно, — взмахнул рукой Регис и отправился переодеваться.
Костюм пришлось выбрать весьма экстравагантный, поскольку пробираться через развалины в платье было бы проявлением крайней глупости. Окинув неприязненным взглядом мою фигуру, затянутую в черную кожу совершенно мужского одеяния, больше подходящего юному инквизитору, чем девице — белошвейке, Детлафф неприязненно скривился, прозрачный взор, однако, сверкнул заинтересованностью.
— Вылитая чародейка.
— Действительно. Дамы этого цеха предпочитают откровенные наряды, — поддержал собрата Регис, появившийся в проеме двери затягивая тесемки на кожаных наручах.
— Не подолом же полы в вашей тюрьме мести, — тихо огрызнулась я. — Может поторопимся?
Закатив глаза в показательно-пренебрежительном жесте, Эретайн подошёл ко мне обычной тяжёлой походкой и легко поднял на руки, прижимая к широкой груди. Очертания комнаты привычно погрузились в красноватую дымку, а когда густой туман рассеялся, нашему взору предстали освещенные лишь луной развалины Тасхам Мутна.
— Что случилось с этой крепостью? — я неохотно покинула крепкие руки покровителя, но намеренно не отстранилась, продолжая плотно прижиматься к его напряжённому торсу.
Вампир был зол и расстроен, но тем не менее не делал попыток высвободиться из объятий. Спокойно опустив тяженую ладонь на мою поясницу, он терпеливо ждал, когда Мое Высочество насладится его компанией и покинет пределы личного пространства по собственной воле. Так странно и невообразимо приятно было ощущать его осознанную, грубоватую покорность, продиктованную чувством стаи.
— Войны, дорогая, что же ещё могло причинить подобные разрушения?
— Между вампирами?
— Нет, что ты. Форт Первородных давно источило неумолимое время прежде, чем здесь поселились люди.
— Давайте отправляться. Путь предстоит нелегкий.
Я наконец отступила от своего покровителя и без особенного настроения направилась вслед за Регисом по осыпающемуся, каменистому склону, по самой кромке обрыва вниз, под откос скалы, увенчанной, как короной, зубчатой крепостной стеной.
— Не думаю, что в этом случае будет разумным деликатничать, потому, дорогая, тебе лучше не покидать пределов непосредственной досягаемости одного из нас, а лучше обоих сразу. Темницу не посещали более трехсот лет, кто знает, что мы можем встретить внутри.
— Надеюсь, что все же Хагмар Мурлегем в двимеритовой клетке, — пробурчала себе под нос я, стараясь не свалиться с обрыва в пропасть.
Скоро осыпь привела нас на узкое плато перед сплошной, гранитной стеной. Казалось, что ничего рукотворного в ней найти невозможно, даже при самом тщательном исследовании, однако вход был спрятан где-то здесь. Это ощущалось подспудной тревогой в воздухе, растекалась дрожью смятения по венам, шевелило волосы на затылке, сбивало дыхание.
— Ты чувствуешь магию замков, — спокойно пояснил своим низким, завораживающим голосом Детлафф, оглаживая мою голову, словно утешая ребенка.
— И как мы преодолеем их?
— При помощи крови разумеется, — подал голос невозмутимый Регис, не отвлекаясь от внимательного изучения совершенно гладкой, каменной поверхности.
— Моей? — страх все больше сжимал холодными тисками ребра.
— Нет дорогая, что ты. Только тот, кто запечатывал эти двери, может открыть их.
— И кто же это был?
— Я, — произнес Детлафф, достал из-за пояса короткий изогнутый офирский кинжал, разрезал ладонь и провел ею, едва касаясь грубой поверхности.
Красное марево сначала растеклось в воздухе, покрывая бездушный камень тоненькой пленкой едва шевелящейся дымки, а потом словно впиталось в него, образуя причудливые, витиеватые символы. Эретайн нараспев произнес заклинание, читая их на лишь вампирам известном, древнем языке. Стена громко хрустнула и провалилась в пустоту, открывая темный, глубокий и узкий проход из которого сразу повеяло сыростью.
— Думаю, что мне лучше пойти первым, — произнес Регис, зажигая заготовленный для меня факел.
Коридор был таким узким, что передвигаться по нему мог только один человек, сводчатый потолок едва не задевал макушки моих спутников. Чувство тревоги подступало к горлу, сбивая дыхание.
— Такой узкий ход… — пролепетала я, едва размыкая губы, но слова тут же подхватило и унесло куда-то вперёд, стократно повторяющимся эхом.
— Чтобы, в случае отступления, можно было эффективнее обороняться, — невозмутимо произнес Детлафф, разглядывая тьму впереди.
Мы спускались все ниже, казалось, что к самому центру земли. Вокруг становилось с каждым шагом только холоднее, стены поросли скользким мхом и дотрагиваться до них было очень неприятно. Счёт времени окончательно потерялся, чудилось, что наш поход длится уже целую вечность, но постепенно коридор начал расширяться и резко оборвался большой, сводчатой пещерой, на дне которой плескалось огромное, совершенно чёрное озеро.
— Отойди в сторону, дорогая, мы с Детлаффом поищем рычаг, — аккуратно подвинул меня Регис, пропуская побратима.
— А тюрьма-то где? — я тщетно пыталась разглядеть хоть что-то в кромешной, вязкой, антрацитовой мгле.
— На дне озера, — пояснил Эретайн, сбросил с широких плеч дорожный плащ и шагнул в бездну.
Пещеру осветил лёгкий отблеск кровавого тумана, струящегося над совершенно непрозрачной водой. В самом центре потолочного свода из камня торчал огромный крюк, на котором болтались обрывки крупнозвеньевой, коварной цепи.
— Здесь определенно кто-то был, — обречённо вздохнул Регис и шагнул в бездну за побратимом.
По гладкой поверхности воды скользнула рябь, увеличиваясь в диаметре все больше, пока в самом центре ее не появилась огромная, блестящая клетка.
— Двимерит — восторженно прошептала я, завороженно наблюдая за происходящим.
На самом дне решетчатой камеры скорчилась в позе эмбриона засохшая мумия в мокрых лохмотьях.
— Это он. Хагмар Мурлегем на месте, в тюрьме! Значит покойная Ориана и была зачинщицей всех произошедших беспорядков! Какое счастье! — облегченный вздох сорвался с губ, а душу до краев наполнило истинное, детское счастье.
— Бедолага может быть кем угодно, но только не Первородным, — сухо констатировал напряжённый голос Детлаффа, звучащий из ниоткуда.
— Ты прав, друг мой. Перед нами новообращённый, не старше сотни, — так же обречённо подтвердил Годфрой. — Рискну предположить, что это и есть тот самый Антуан Сенклер.
Ржавая дверца медленно отворилась, демонстрируя, что камера вовсе не была заперта. Сердце упало в пятки, оставляя в груди неприятный холодок отчаяния.
— Значит Мурлегем на свободе и охотится за нами.
— Не все так плохо, дорогая. — Регис вышел из тени позади меня, отряхивая ладони. — Это значит, что Хагмар обрёл жизнь совершенно недавно, а от долгого голодания он несомненно сильно ослаблен.
— У нас есть шанс. Иначе он уже давно напал бы в открытую. — Рядом появился мокрый насквозь Детлафф. — И все равно в прошлый раз для победы понадобилась армия.
— Если только не попробовать заманить его обратно… — рассуждал вслух Эмиэль.
— Сюда? — хрипло расхохотался Эретайн. — Как же ты предлагаешь сделать это?
— Винсент.
— Кто? Вы оба рехнулись? Он ни за что не станет помогать нам, тем более после смерти Филиппа, — удержать подступающую истерику становилось все сложнее, я невольно подняла руки к плечам, в попытке унять озноб.
— Думаю ему есть, что терять.
— Ты прав, Регис. В прошлый раз он предал отца ради Офелии. Стоит поговорить с ним. Пошли отсюда, — Детлафф развернулся к нам спиной и медленно направился к выходу.