Алла не обиделась на его весёлость. Она почему-то почувствовала какое-то облегчение после подписания нужных бумаг. А на недавнего супруга она уже давно смотрела как на совершенно чужого человека.
– Интересно, а если бы наш мальчик был жив, мы бы жили вместе долго и счастливо? Странно, что его наша беда коснулась мельком. А может мне так кажется? Может он новой жизнью заглушает своё горе. Может он хочет, чтобы в его новой семье появился мальчик. Но это будет другой, совсем другой мальчик.
Алла зачем-то села в метро. Очнулась, когда объявили станцию «Садовая».
Она вышла из метро и медленно шла по улице в сторону «Гостиного двора». Светило солнце, согревая своими лучами мостовую, прохожих, дома. За оградой Суворовского училища, на площади перед величественным зданием, толпились мальчишки в форменной одежде. Алла смотрела на них грустно улыбаясь.
– И мой мальчик радовался бы солнцу, толкался бы со своими сверстниками, – её горло свела спазма, из глаз потекли слёзы, – всё, всё, это невыносимо. Я спокойна, я не плачу, – она пыталась утихомирить слёзы аутотренингом. Ускорив шаг, она пошла к ближайшему метро.
– Следующая остановка «Почта», – Алла услышала объявление в автобусе.
Зайдя на почту, она купила конверт с марками и, не ожидая что-то найти в своём абонентском ящике, всё же открыла его. На дне ящика лежал конверт.
– Отправитель: Москва, а/я 59. Странно, что мне ответили.
Она шла домой и пыталась угадать, что ей мог написать неизвестный получатель её письма.
– Точно женщина и наверняка с кучей сочувствий. А что я ожидала? А может, наоборот, с посылом подальше?
Алла зашла в магазин не зная для чего купила какие-то продукты скорее для того чтобы протянуть время. Но войдя в квартиру, бросила пакеты на стол и быстро распечатала конверт.
«Здравствуйте. А я представлюсь. Меня зовут Илья. Как видите, я не порвал ваше письмо, хотя не скрываю, был удивлён ему. А потом подумал, что возможно его-то мне и не хватало. Теперь вы удивлены? Я долго не отвечал вам, потому что не верил в совпадения. Но видно бывает, что не только счастливые случайности совпадают. Горе, беда тоже. Я потерял сына…»
Алла читала довольно длинное послание незнакомого мужчины и понимала его горе, его одиночество. Она понимала, почему ему трудно с женой, а жене с ним. Теперь уже ей хотелось дать ему совет. Она вырвала листок из тетрадки и стала писать ответ незнакомому Илье.
«Я теперь понимаю и благодарна своему мужу, за то, что он не стал добавлять в нашу рану боли. Прошло время и надо жить дальше…».
Алла удивлялась самой себе то, что она пишет Илье, она совсем недавно отвергала. А теперь приняв горе незнакомой семьи, она нашла выход и для себя.
«Любовь к своим детям останется в наших сердцах всегда, но надо научиться жить и после случившегося. Жить, а не существовать…»
Ещё через некоторое время они знали друг о друге всё. Они писали письма, не обмениваясь телефонами, боясь нарушить искренность, которая могла бы исчезнуть при телефонном разговоре. Ведь сказанное слово, что воробей, а мысль, изложенная на бумаге живая субстанция, а значит, её нельзя сжигать, рвать, одним словом убивать написанное слово.
2015
Туман
Грусть охватила Натэллу Осиповну ещё вчера. Утром, проснувшись от звонкого лая любимой левретки, она нехотя встала с кровати и подошла к окну. Слегка отодвинув кружевную тюль она увидела чуть заметный профиль Обуховского моста. Казалось, он колыхался, пытаясь освободиться от надвигающегося на него обволакивающего густого тумана. Но словно провалившись под натиском массивного тяжёлого облака, вскоре мост совсем скрылся из виду. Туман покрыл клубящимся одеялом Фонтанку, близстоящие дома и словно залепил своей густотой стёкла квартир. Возможно, хотел скрыть то, что происходит сейчас там, под этим густым влажным облаком?
Нателла поёжилась и плотнее закуталась в тёплую длинную до пят вязаную шаль. Дверь в её комнату открылась и Настя, совсем ещё молоденькая горничная с бледными впалыми щеками и болезненным видом, молча поставила на стол чашечку горячего кофе со сливками.
– Иди Настюша. Иди, полежи ещё и накройся теплее. Да, Настенька, ты не забыла выпить микстуру и молоко с мёдом?
– Вы не переживайте, я сделала всё, как вы велели, – тихо ответила она и удалилась в свою комнату.
– Бедная девочка. Ей совсем не подходит Петербуржский климат. Зачем её родственники прислали сюда? Девочка и так не видела счастья. Сначала умерла мать, потом отец.