– С вами всё в порядке? – я вздрогнула, Матвей с тревогой смотрел на меня.
– Бессонница, не могу уснуть, – ответила я.
– Душно, мне тоже не спится. Но мне всё равно нравятся поезда, дороги. Даже этот стук колёс не раздражает. Наоборот, будоражит воспоминания. Ну что, по чайку? Со знакомством организуем?
Как странно. Не предложи он чайку, я бы и не подумала о еде. А напомнил и мне кажется, я смогла бы сейчас слона слопать. Я посмотрела на попутчика. Теперь он мне показался другим. Намного моложе. Ничего, интересный мужчина, волосы с красивой проседью. Глаза такие, с искоркой.
– Можно и чайку. Вы достаньте, пожалуйста, мою сумку, – попросила я его.
– Да вы не суетитесь, и не доставайте свою курицу. Знаю я ваши женские штучки. Обязательно в дорогу жарите кур, да яйца десятками. Долой привычный рацион! Сейчас я вас буду угощать рыбой, да не просто рыбой, а той, которую выловил сам и собственноручно закоптил прямо на берегу озера. Запах, запах, ощущаете?
Он стал спокойно, без излишней суеты распаковывать большую спортивную сумку, из которой шёл необыкновенно вкусный запах рыбы. У меня слюнки потекли ручьем, я сглотнула и растерянно сказала:
– А курица пусть пропадет?
– Да не переживайте, не пропадет. А пропадет туда ей и дорога!
Матвей выложил на столик пластмассовую мисочку с запеченным в мундире картофелем, пакет с помидорами и огурцами.
– Хлеб белый забыл, так и знал! А вы, наверное, на диете, белый и так не едите? Нет? Чудесно! У меня есть чёрный с замечательной хрустящей корочкой. Местные пекари такой продают! Чудо, а не хлеб! Пируем! Я за чаем! Да, милая Юля, предупреждаю! Овощи мытые, я не пью и практически не курю, бросаю! А вы?
– А я и не пью и не курю.
– Понял, несу чай.
С этими словами он вышел из купе, а я стала хлопотать над столом, который приобрёл более цивилизованный вид.
Интересно получается, я всегда с посторонними людьми веду себя скованно, смущаюсь. А с этим совсем незнакомым мне мужчиной я чувствую себя естественно, непринуждённо. Странно. Как есть хочется! От этого запаха одуреть можно. Присев на своё место я с нетерпением стала ждать появления Матвея.
– Нет, вы колбасу убирайте! Когда на столе рыба, колбасе там делать нечего. А рыбка, какова? А? Приступим-с! – сказал Матвей, ставя стаканы с чаем на стол.
Он достал из сумки лимон и складной нож. На блюдце, взятом у проводницы, разрезал лимон. Разложив газеты вместо тарелок, он выложил свёрток из плотной бумаги, в котором была завёрнута одна рыбёшка. Развернув его, он придвинул рыбу ко мне. Такой же свёрток он развернул для себя.
– Чтобы не примять при перевозке и не привезти месиво надо правильно рыбку запаковать. У меня в сумке небольшой короб, а в нём каждая рыбёшка в своём одеяле. Приступим?
Мы оба с жадностью поглощали все, что лежало на столе. Я очищала картошку от кожуры не стесняясь, ела сама и протягивала следующую Матвею. Он брал хлеб, который я ему подавала, как подавала бы своему мужу, сыну. Молча и увлечённо мы угощались рыбой и свежими овощами, изредка бросая взгляды, друг на друга и причмокивая от удовольствия.
– Ну? А?.. Как?!! То-то!!– спрашивал и отвечал Матвей, жуя и вытирая руки салфеткой, – ещё бы! Дымок чувствуете? А представьте лес, воздух, шум реки. А давайте ещё одну раздавим?
– Да, давайте! – удивляясь своей наглости, отвечала я.
Он умело отделял прокопчённую кожу рыбы и протягивал мне очередной кусок, лоснящийся от жира.
– Не бойтесь, это терпуг, костей мелких минимум, – успокаивал он меня, –
а самое вкусное здесь, – он с нажимом проводил ножом по внутренней стороне рыбьей кожи и собирал с неё остатки мяса, перемешанного с рыбьим жиром, клал на небольшой кусочек хлеба.
– А теперь открываете рот, – говорил он мне, – а? Как? Вот весь аромат! Сосновые опилки, чистейшая вода и правильное копчение.